Городские окраины

Текст: Юрий Змеев

Известно, что наш город возник посредством слияния воедино древнего Усолья, а также нескольких поселков и деревень. В дальнейшем к нему прирастали деревни Мосягино и Жданово, Пятково и Петрищево, поселки Кропачево, Семино, Абрамово... По мере их поглощения городом административные функции утрачивались, но традиции и устои, сложившиеся многими десятилетиями, еще долго соблюдались и бережно хранились.

Не лишним будет упомянуть и о популярных у березниковцев околицах и окраинах: Бондарка, Батюха, Сувориха, Буровка, Луканиха, а еще Коровий остров, Заячья горка, Абрамовская горка, Алешкин лог, Марьино поле... В этих местах устраивали игрища, проводили маевки и сходки, сенокосили, рыбачили, собирали ягоды, назначали свидания, просто отдыхали. Это тоже наша история, наша память, и забывать об этом мы не вправе.

ОСТРОВА
В начале пятидесятых березниковцы и усольчанелюбители водных процедур и солнечных ванн в жаркие летние дни буквально валом валили на камские пески. Посреди Камы, как раз напротив заводов, тянулся длинный песчаный остров. Ни дать ни взять — своеобразный пляж, не намытый, не искусственный, а именно настоящий.

Захватив с собой купальные и пляжные принадлежности, а так¬же еду и питье, на трамвайчиках, лодках и пароме сюда устремлялись сотни отдыхающих. Кама в те времена была еще в своем ста¬ром русле, и переплыть на остров с усольского или березниковского берега трудов не составляло. Но основное русло (судоходное) было у березниковского берега. Течение, бурное и стремительное, чинило преграды, но все равно смельчаки находились. Усольская же сторона больше походила на мелкую протоку с тихими заводя¬ми и заливами. Поэтому и речной затон там располагался (он, кстати, и сейчас функционирует), и купаться там было безопаснее, и рыба водилась в изобилии.

А ниже по течению, как раз напротив Суворихи, как бы пол¬ной противоположностью песчаному находился остров Коровий — зеленое царство. Буйное разнотравье привлекало сюда жителей Усть-Зырянки и Усолья. Здесь они пасли скот, перевозя его на плотах и лодках, а также заготовляли сено. Особенно много на острове было щавеля (в детстве мы называли его кислинкой). Пастушить и сенокосить — одно удовольствие: ни комаров, ни оводов, свежий речной ветерок продувал остров, потому-то коровы и телята, козы и козлята вели себя спокойно, а травы хватало всем до отвала.

С постройкой Камской ГЭС начался подъем воды в Каме и оба острова ушли под воду, образовав мели. Проход между ними обозначался бакенами, и только опытные речники могли беспрепятственно преодолеть эти места. Мне доводилось наблюдать, как на мели качались огромные плоты-матки, сплавляемые с верховьев. Сколько огромных трудов они доставляли речникам — попробуй вызволи такую махину на чистую воду!

С середины лета, когда спадала большая вода, часть островов выступала на поверхность — особенно это касалось песчаного острова, но отдыхающих на нем с каждым годом становилось все меньше и меньше. Для отдыха стали предпочитать Огурдинский бор и Чашкинские озера. Да и первый городской пруд уже был наполнен, его берега обустроили настоящими, цивилизованными пляжами.

СУВОРИХА
На левобережье, к югу от Березников, сразу за бывшим поселком Усть-Зырянка, вплоть до Яйвинской старицы — Сувориха, пространство земли, покрытое сетью болот, небольших березовых перелесков, сосновых боров и мелкого кустарника. Центр Суворихи — Светлое озеро — некогда красивейшее, полноводное и богатое рыбой, а теперь обмелев¬шее и зарастающее.

Почему Сувориха? Пока неизвестно. Несмотря на длительные поиски, расспросы старожилов, знакомство с печатными и архивными документами...

По рассказам моих родителей, вдоль берега Камы от азотно¬тукового завода на Сувориху была проложена узкоколейка, и маленький паровозик «кукушка», тяжело пыхтя и оглашая окрестности пронзительным свистом, толкал к заводу силикатного кирпича (был такой на территории «Азота») вагонетки с песком, добываемым в карьере, расположен¬ном чуть ли не напротив Огурдино. Я же помню другое. В пятидесятых годах прошлого века (мы жили тогда на Лугах) Сувориха была нашей кормилицей. В пери¬од созревания лесных даров почти ежедневно жители Веретьи, Усть-Зырянки, Лугов, поселка Чкалово вереницами и толпами устремлялись туда за грибами и ягодами. Чего там только не росло! Морошка, голубика, красная смородина, черника, клюква, а еще рябина, черемуха, брусника. На сосновых гривах водились боровики, в низинах — маслята, моховики, сыроежки, на мшистых кочках подберезовики... А сколько было щавеля, дикого лука! О разнотравье я уже не говорю. Заготовок хватало на всю зиму, да еще и на продажу оставалось.

Где-то в середине пяти¬десятых на окраине Усть-Зырянки был прорыт судоходный канал, связавший Каму с первым калийным комбинатом, была отсыпана длинная дамба.

- И все... Как обрезало.

Поток грибников и ягодников намного поредел. Водная преграда стала, по сути дела, препятствием. Была, конечно, альтернатива — лодочная переправа через канал в районе элеватора, но это же какой крюк. Пока доберешься, пока докричишься до перевозчика. Можно было до¬браться через Адамову гору, приехав на автобусе, или с Камы на лодке. Но все это уже не то, да и лесных богатств к тому времени поубавилось. Связывали это с расширением производственных мощностей и площадей на азотно¬туковом заводе: выбросы в воз¬дух, стоки в Каму и Зырянку, загазованность... Лишь рыбаки еще долго бродили по берегам Камы и Светлого озера да отдыхающие горожане грелись на песчаных отмелях.

Она и сейчас существует, Сувориха... Но это уже не Сувориха моего детства...