Чеченские матери

Автор: Алексей Гарин

Им не ставят памятников. Хотя они заслужили это по праву. За невероятное мужество переносить боль и страдания, не показывая их никому. Только самые близкие люди порой могут догадаться. О том, что чувствует мать, чей сын большую часть армейской службы проводит в Чечне. Эти женщины достойны поклонения. За что? Самое время рассказать об этом.

Светлана – моя коллега по работе. Вадим – её единственный сын.
Июнь 2000 года. Четыре месяца спустя после трагической гибели отряда березниковского ОМОНа. Воспоминания ещё очень свежи. Площадь перед Дворцом калийщиков. Очередная отправка в армию. Светлана, не скрывая слёз, обнимает сына. Вадим, которого колотит от переживания, лихорадочно обнимает маму, родственников, друзей.

Автобус с призывниками отъезжает. Светлана, глядя ему вслед, подумала: «А ведь кто-то из этих парней окажется в Чечне». Много позже она узнает, что из всех новобранцев, покинувших Березники в этот тёплый день, в проклятую горную республику попадёт лишь её сын.
Но это будет потом. Сначала будет первое письмо из Перми, со сборочного пункта. Потом из «учебки» в Ростове. Прочитав на конверте адрес – Ростов – Светлана напряглась. Северо-кавказский военный округ, всё-таки. Следующее письмо...не пришло. И следующее (договорились, что сын хоть раз в неделю-две весточку пришлёт). Каждое утро, изводясь от плохих предчувствий, женщина поджидала почтальона. Тщетно.

Шёл третий месяц «молчания». Света на глазах осунулась и постарела. Это заметили даже её коллеги по работе. В последней надежде, узнать хоть что-нибудь о судьбе родной кровинушки, Светлана пошла в военкомат. К военкому и руководителю совета «Отечество» Надежде Апанович. Владимир Петрович и Надежда Георгиевна в помощи не отказали. В часть полетел телеграфный запрос. В тот день, когда телеграмма унеслась из Березников, заботливая рука почтальона опустила в ящик долгожданный конверт. Оказалось, что Вадим так уставал, что писать ему было совершенно некогда.

Страх и отчаяние отступили. Света возвращалась к нормальной жизни. Запрос сделал своё дело. Через пару недель пришло ещё одно письмо. С фотографией. На которой мать с трудом узнала своего сына, так он побледнел и исхудал. Червь душевной боли вновь начал изьедать Светлану.
В этот тяжёлый момент судьба свела её с Валентиной. Сын Вали – Максим, служил с Вадимом в одной части. Не прошло и недели, обе женщины, оставив на время дом и работу, рванули к своим детям. Была середина ноября. Их встретили два худых, измождённых, больных и вечно голодных парня. Неделя материнской опеки воскресила Макса и Вадима.

Света и Валя вернулись. Ожидая от сыновей известий о скором переводе на постоянное место службы. Писем опять не было. Оказалось, перевод в часть всё время откладывался, и поэтому парни не писали.
Вскоре после Нового года Свете на работу позвонила незнакомая женщина. После слов собеседницы Светлана побелела от ужаса. Женщина сказала, что на вокзале в Краснодаре она разговорилась с двумя солдатами. Узнав, что она из Березников, один из них нацарапал на клочке бумаги телефон. «Позвоните, и скажите, что Вадима и Максима, направляют на постоянное место службы. В Грозный.»

Радости жизни померкли перед Светой и Валей. Уступили на многие месяцы место постоянному, безотчётному ужасу – их мальчики оказались в пекле кровавой, официально необъявленной, войны. Вадим, с детства мечтавший «крутить баранку» освоил в «учебке» специальность водителя БТР. «Консервной банки смерти». Уничтожая очередную колонну российских войск, боевики в первую очередь взрывали БТРы сопровождения. Впрочем, обо всём этом Света вновь узнает от Надежды Апанович. Потому что писем из «горячей точки» не будет почти полгода.

Кто не испытал, тот никогда не поймёт, что значат сто восемьдесят дней без какой либо весточки. Когда каждый день по телевизору показывают убитых мальчишек. Когда знаешь, что в любой момент какая-то черномазая бородатая мразь может прострелить до волосинки знакомую белобрысую голову, отняв жизнь у твоего единственного ребёнка.
Вадим служил в частях МВД, регулярно охраняя блок-посты и выезжая на боевые дежурства. При минимуме гигиенических условий. Спустя год, когда активные боевые действия немного стихнут, Вадим строил казармы неподалёку от грозненского аэропорта «Северный». Почта не работала.

Весточку на родину изредка удавалось передать с вертолётом, увозившим раненого или дембеля.
А Светлана всё ждала. Писала письма, отправляла посылки, надеясь хоть на какой-то ответ. Рыдала прямо на работе, услышав в новостях об очередном погибшем в Чечне парнишке. Проклинала власть ( за которую в своё время голосовала на выборах), швыряющую на верную смерть пацанов, едва научившихся держать автомат. Заставляя их убивать или быть убитыми.

И судьба вновь смилостивилась над бедной женщиной. Вести с Кавказа стали поступать. Оказалось, что в Грозном служили одновременно пятеро березниковских парней. И были немного друг с другом знакомы. В редких письмах сообщали не только о себе, но и о земляках. Благодаря этому пятеро, изнывавших от отсутствия информации матерей, познакомились и стали подругами. Опорой, поддержкой и искрой надежды друг для друга..
О содержании писем я умолчу. Чтобы никому не навредить. Но поверьте, от информации о том, что на самом деле происходило в то время в Чечне, волосы встают дыбом и теряется вера хоть в какую-то справедливость в этой стране.

Как свою собственную боль, каждая пережила известие о трагической гибели одного из пятерых парней – Андрея Калина. Для них уже не было своего сына и чужого. Все были свои.
За участие в боевых операциях Вадим должен был вернуться домой на полгода раньше. Так ему обещали. И тут Путин отменил льготы. Но женщины, теперь уже все, надеялись, что их мальчики вернутся раньше. Каждый день ожидая звонка в дверь. Вадим прослужил год и одиннадцать месяцев.
Максима, возвращавшегося на полгода раньше ( он ушёл в армию не в июне, а в декабре) на вокзале в Минводах похитили дагестанцы. Чтобы заставить отдать им заработанные в Чечне деньги.

Но без паспорта Макс деньги получить не мог. Поняв это, похитители отобрали у него финансовый документ, военный билет и ...отпустили. Подобное было скорее правилом, чем исключением. Без отступных, так просто, уехать было сложно. Подробнее рассказать опять-таки не могу.
Вадим вернулся домой накануне 9 мая 2002 года. Без предупреждения. Шокирующая радость сменилась беспокойством – у сына наметились психические изменения. Дальше – без подробностей.
Прошёл год. Жизнь Вадима и Светланы пришла в норму. Почти. Потому что они уже никогда не будут прежними.
Имена основных героев изменены.