Знать бы, что он умрёт

Автор: Николай Анфалов

Процесс по обвинению сотрудника березниковского ОМОН Евгения Новосёлова в гибели Александра Сафарова близится к завершению. Милиционеру предъявлено обвинение в «причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшем за собой смерть потерпевшего». В судебных разбирательствах, которые длятся уже четвёртый месяц, наступила очередь прений сторон.

Впервые за всё время с начала процесса в зале суда не было сотрудников ОМОН в униформе. Процесс проходил в присутствии родственников потерпевшего Александра Сафарова, его друга Григорьева и двух журналистов городских газет.
Начало судебного заседания неожиданно затянулось. Судья пришла минут на сорок позже назначенного для разбирательства времени. Причина уважительная – каждую среду у председателя суда планёрка на Пятилетке.

Затем всех ждал следующий сюрприз. После начала процесса оказалось, что в суд не явился главный свидетель – милиционер роты межрайонного отдела вневедомственной охраны. Вопрос о дальнейшем рассмотрении дела без свидетеля решали совместно с участниками процесса. Адвокат подсудимого Виктор Прохоров заявил в настойчивой форме, что он против того, чтобы дело рассматривали без свидетеля «...я настаиваю на его личном присутствии». Тогда судья тут же объявила перерыв на час: «За это время свидетель должен быть в суде!».

Свидетеля явился минут через двадцать. Но ничего существенного по делу не добавил. Он уже плохо помнил, что произошло восемь месяцев назад, и успел подзабыть детали происшествия. Удалось всё-таки прояснить некоторые существенные моменты. Например, милиционер чётко сказал, что когда он прибыл на место события потерпевший Сафаров лежал за киоском. До него практически все свидетели путались в этих показаниях. Одни говорили, что Сафаров лежал за киоском, другие - у киоска. Позже подсудимый скажет, что Сафаров сидел у киоска. Каким образом его тело оказалось за киоском, осталось загадкой. Милиционер, также отметил, что все кто был в ту ночь там, находились в состоянии алкогольного опьянения.

Очередь для объяснений дошла до подсудимого Евгения Новосёлова. Это означает одно: процесс медленно, но верно подходит к своему завершению.
Новосёлов держался уверенно и говорил последовательно, придерживаясь изначальной версии - произошла драка. Или как он говорит: «На меня было совершено нападение, я оборонялся! Лишать жизни Сафарова я не желал». «Я не предполагал, что так всё может получиться», - поясняет подсудимый - «Я только раз толкнул Сафарова, и тот ударился о киоск. Я отчётливо услышал три удара локтем, телом и головой». На вопрос адвоката Василия Зоря: «Почему вы, как сотрудник милиции не позвонили по 02?», Новосёлов ответил: «Я не хотел в свой выходной ехать в милицию, писать заявление. Я мог сам разобраться в возникшей ситуации. Мы разобрались полюбовно и разошлись». На что Василий Зоря немедленно отреагировал: «Какая же это полюбовность, человек скончался на месте происшествия, получив смертельные ушибы?!».

В подтверждении своего возмущения, адвокат показал несколько посмертных фотографий Александра Сафарова. На цветных фотографиях отчётливо видны на лице у Сафарова ссадины и кровоподтёки. Мать погибшего говорит, что голова у сына была насквозь пробита. Это и называется разобраться полюбовно. Новосёлов оправдывался: «Если бы я знал, что он умер, я бы сам скорую и милицию вызвал».

Вину свою по предъявленному обвинению он не признал.

На прения, проходивших в минувшую пятницу, ушёл час. Защита требует оправдания, так как в действиях подсудимого нет состава преступления. Обвинение просит признать виновность Новосёлова и назначить наказание в виде пяти лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Приговор огласят в последних числах марта. Тогда же подсудимому предоставят последнее слово.