На вахте была

Алёна Козырева
Вот теперь, наверное, можно и высказаться.
Первый месяц моего «иошного» состояния пролетел как один день. Даже нашла с чем сравнить: когда у меня родилась дочка, состояние было примерно таким же. Не знаешь, за что хвататься, потому что хватаешься за всё сразу, а дитё (в данном случае – газета) ждать не будет. Ему есть надо и желательно по часам.

Знакомые даёт советы. Попутно учат. Вечером, отправляясь домой, пишу список дел на завтра. На завтра все планы непременно полетят ко всем чертям. Поначалу, это жутко удручало: вот, мол, неумеха какая, «а» и «б» связать не могу. Потом поняла, что нельзя настраиваться на жёсткий режим работы. Обязательно нужно оставить место для случайностей. Тогда и потери не будут казаться такими уж трагичными.
Быть журналистом и редактором – не одно и тоже. Это как актёр и режиссёр, писатель и критик и т.д. И дело не в том, что степень ответственности другая (хотя это обстоятельство висит домокловым мечом), а в том, что думать о газете надо по-другому. Свысока, что ли...
Ты словно повар должна смешать в одной кастрюльке разные специи и продукты. От их пропорции и степени свежести, зависит конечный вкус.
А наш вкус, это я поняла, по звонкам читателей, бывает ой, какой разный. Одному настолько горячо, что даже обжигает, другому мало жару – подавай ещё...
С друзьями общаюсь только по телефону: – «Ну, как, ты ещё жива, имя своё не забыла? Мы собрались, заглядывай...» – «Да, нет спасибо, вряд ли, столько дел...»
Сегодня пятница, так что надо не забыть звякнуть подружкам, какая там жизнь – за бортом? Ничего?