Россия уставшая

«Так что у всеобщей усталости есть еще одно неприятное следствие — развал семьи, — вздыхает Синарев. — Нормальные ценности — семья, любовь, дружеские привязанности, увлечения, то, что способно поддержать нас в этом мире и не дать выйти «в аут», — уходят на задний план. И мне, и моим коллегам приходится помогать понять, что спасение в данном случае — возвращение к этим ценностям». А не к большим деньгам.

И действительно, часто возникают ситуации, когда вроде ничто уже не заставляет работать столь интенсивно, зарабатывать столь много или просто выкладываться на работе за не такие уж фантастические деньги. А люди пашут и пашут. И даже отправляясь на отдых, не могут остановиться. Останавливаясь же, чувствуют себя виноватыми: как же — день прошел зря. И невдомек им, что это уже не трудоголизм, не потребность в деньгах, а типичная работа для психолога: внутри себя им не на что больше опереться, они уважают себя, только когда вкалывают. А без этого начинают презирать, потому что внутри, кроме безумной гонки, ничего нет. Пугающая пустота...

«За окном ковали»
Но, увы, пока россияне больше обращают внимание на другие ценности — деньги, карьера, успех. В крайнем случае — на то, что способствует всему этому: получение второго образования, дополнительную работу, вклады в ПИФы. И, соответственно, возникает дополнительная нервотрепка, связанная с походами на лекции или колебаниями биржевых курсов.

Потребительский бум только усилил убийственный российский трудоголизм, а «добавка» к нему в виде бума кредитного — еще и подтолкнула. Теперь россияне сначала реализуют мечту о домашнем кинотеатре с габаритами портового склада, а потом несутся отрабатывать удовлетворенное вожделение. По словам того же Синарева, с жалобой на стресс все чаще приходят «кредитоманы», набравшие ссуд на мобильные телефоны, автомобили и новую мебель.

Так что современную российскую жизнь вполне характеризует литературный анекдот 1930-х годов. Принес некий автор в издательство рукопись романа. Редактор, прочитав описание любовной сцены между героями, возмутился: «У вас тут шуры-муры, в то время как в стране новая жизнь строится, Днепрогэс, понимаешь, метро! Где ощущение ритма новой жизни?!» Автор подумал и добавил к любовной сцене строчку: «За окном ковали»…

Менеджеры тоже плачут
Владимир К. — вице-президент крупного банка, типичный self-made man, сделавший карьеру с нуля. Всегда был увлечен работой, стремился выложиться по максимуму, но в последние несколько месяцев ему, по собственному признанию, «все надоело». Не радуют ни новые проекты, ни солидные бонусы, ни отпуска. Владимир чувствует постоянную усталость и сонливость, откладывает важные дела в долгий ящик, срывается на подчиненных и жену и признается друзьям, что мечтает купить избушку где-нибудь в Карелии и съехать туда на ПМЖ, «ловить рыбу и ничего не делать».
Владимир — типичная жертва выгорания.

О синдроме выгорания заговорил в 1974 году американский психолог Джордж Х. Фрейденберг. Его определение звучало так: «угасание мотивации и снижение активности в работе». Речь шла прежде всего о людях, работа которых связана с коммуникациями в условиях эмоциональных перегрузок: военных, спасателях, диспетчерах, врачах, социальных работниках и пр. Ныне трактовка термина расширилась, психологи определяют его как «состояние физического, эмоционального и умственного истощения, вызванного длительным пребыванием в эмоционально перегруженных ситуациях».

«Список потенциальных жертв выгорания пополнили бизнесмены, руководители, менеджеры по продажам, пиарщики, консультанты — все, кому приходится иметь дело с множеством коллег и партнеров, оперативно принимать ответственные решения, рисковать и решать чужие проблемы, — говорит Павел Беленко, старший партнер консалтинговой группы «ИМИКОР». — Дополнительный фактор риска — проживание в большом городе, работа в крупной корпорации, вовлеченность в карьерную гонку, необходимость соответствовать определенным стандартам успешности».

«Многое зависит и от личных особенностей, — добавляет психолог Елена Крюкова. — Эмоциональность, готовность сочувствовать и помогать всем и каждому, склонность к внутренним переживаниям, неуверенность в себе, бескомпромиссность, зависимость от мнения окружающих, фанатизм, неумение расставлять приоритеты, излишняя тревожность, нечеткая жизненная позиция — отличное «топливо» для синдрома выгорания».

Но проблема заключается не только в личностных факторах. По мнению Беленко, сегодня в России стрессам и выгоранию менеджеров всех мастей и рангов способствует то, что вузы и бизнес-школы работают по программам и технологиям прошлого века, дают знания, но не готовят к практической работе. В итоге человек не знает, что именно и как надо делать. А его руководители не способны ставить четкие цели и реальные сроки выполнения заданий, грамотно распределять нагрузку на подчиненных. Зато склонны постоянно менять свои решения и дергать по пустякам. В результате мы видим целое «поколение» менеджеров с синдромом выгорания.

Медики отмечают: жертвами хронической усталости становятся прежде всего люди от 25 до 45 лет, занятые в интеллектуальных, информационных и управленческих сферах. То, что происходит «за окном», тоже имеет значение — чаще всего «хронически устают» жители мегаполисов. Но и для провинции, свободной от столичных правил карьерной гонки, транспортных пробок и информационного «перегруза», синдром усталости довольно типичен.

«В провинциальных городах частая причина усталости — слишком раннее начало работы многих предприятий и организаций, — говорят специалисты. — Работа начинается в семь-восемь утра, народ встает в пять-шесть и угрюмо толпится на остановках в ожидании автобусов и трамваев. И то, что работа там завершается к пяти часам вечера, не спасает. Подавляющее большинство «жаворонков поневоле» все равно ложатся поздно, проводя вечер в походах по магазинам и у телевизора. В результате бич провинции — хронический недосып. К тому же систематически вставать затемно крайне вредно для организма».

В годы перестройки, помнится, бытовала версия, что раннее вставание не случайно: народ не высыпается и вряд ли может выползти вечером вместо очередной серии «про Штирлица» на баррикады. Ныне, видимо, Россию заставляют вскакивать спозаранку по инерции. Экономический смысл раннего вставания не может объяснить никто, кроме директоров коровников.