Чиновничья контрреволюция свершилась. Они победили

Недавно, 9–10 июня, в Санкт-Петербурге прошел Международный экономический форум, на котором были представители крупного бизнеса, власти, много зарубежных делегатов. И многие иностранцы приехали, чтобы посмотреть на потенциального преемника Путина.

Дмитрий Медведев им понравился еще в Давосе, а здесь они, посмотрев на Сергея Иванова, пришли в восторг: блестяще западно образованный человек, очень хороший английский язык – им все очень понравилось.

А я чем больше смотрю на происходящее в последнее время, тем больше убеждаюсь, что сейчас уже можно констатировать: в стране закончилась чиновничья контрреволюция, и она победила. Одержала полную победу. Что я имею в виду?

Большинство людей, с кем я говорил, приходили к одной и той же мысли: в России бизнес как таковой перестал быть политическим фактором. Если во время олигархов это был откровенный перегиб – тогда олигархи фактически правили Россией, тогда они командовали Государственной думой, судами, чиновниками. Через институты политических партий, через чиновничьи инстанции впрямую ангажировали сотрудников, многие из которых, кстати, до сих пор там работают. Правда, теперь они перебежали из судебных структур в миграционные, но также по-прежнему пытаются решать вопросы, находящиеся не в сфере их прямых компетенций. Они по-прежнему очень нужны их друзьям-олигархам и примкнувшим к ним высоким кремлевским чиновникам, но речь даже не о них.

Речь идет о том, что с этим, конечно же, надо было бороться.

Что было с Россией к моменту прихода Владимира Путина к власти? Страна унижена поражением в Чечне. Олигархический гнет царил везде, влиял на всё. Очевидна необходимость перемен. И было бесспорно, что Путин призовет для этого армию чиновников. Но ему были нужны другие, новые чиновники, а не те, которые являлись марионетками олигархов.

Таких оказалось много в Питере. Потому-то именно из Питера пошла волна разной степени таланта, преданности и ума людей. Но получилось в итоге нечто любопытное. Питерский форум показал, что больше нет политических тяжеловесов – Фридмана, Авена, Потанина, нет... Даже Дерипаски, Абрамовичи. Теперь есть мальчики-кооператоры Миша, Петя, Рома, Володя. Как в прежние советские времена, когда секретари комсомольских и партийных организаций говорили: «А вот это наши мальчишки-кооператоры. Вот хорошие ребятки. Давай, ребятки, расскажите!» С одной стороны, это, конечно, радостно, потому что нет ничего омерзительней олигархов, управляющих страной. Но с другой стороны, роль олигархов стали выполнять чиновники и выяснилось, что они тоже делают это плохо.

На уровне каждодневной жизни это приводит к тому, что политические процессы в стране стали управляться с чиновничьим рвением. Бизнесом стали управлять как одной из форм министерства – именно поэтому хорошо себя чувствуют очень крупные компании с прямым участием государственного капитала. Они по большому счету являются такой маленькой пародией на советское министерство.

Великолепно себя чувствуют в бизнесе родственники руководителей или предприятия, хозяева которых возглавляют структуры ФСБ, МВД, прокуратуры, мэрии. Эти себя чувствуют замечательно!

Все остальные, не имеющие прямых связей с чиновниками, потеряли малейшую возможность хоть как-то воздействовать на власть и принимаемые ею решения.

Если раньше была бандитская крыша и наезды, то ты мог, по крайней мере, балансировать между этим. Сейчас, когда бандитской крыши как таковой нет, но есть постоянные наезды со стороны власти, договариваться уже не с кем. Чиновники относятся к тебе так же, как относились в советское время: ты их собственность, тебя обдирают как хотят. И у тебя нет политических институтов, через которые ты мог бы оказать давление. Средства массовой информации перестали влиять на политические процессы. Об этом можно говорить уже абсолютно очевидно, абсолютно откровенно. Что это значит?

Я могу сколько угодно много рассказывать про Зурабова. Я могу сколько угодно много рассказывать про безобразия в Высшем арбитражном суде. Ничего не меняется. Зурабов по-прежнему находится на должности. Лимоновцы, формально уволенные из Высшего арбитражного суда, ходят туда, как на работу, каждый день. Разница в том, что если раньше уволенные лимоновцы ходили на работу в галстуках и в костюмах, то теперь они ходят в шортах и шлепанцах, по-прежнему заходя во все кабинеты и пытаясь решать вопросы. Если я позволю себе нагло спросить о воровстве, которое реально происходит, и даю конкретные факты, и привожу этими фактами в разные структуры, начиная от Высшего арбитражного суда, заканчивая конкретным министерством и ведомством, то я могу быть уверен, что мне позвонят... Либо среди питерской элиты будет сказана такая фраза: «Ну слушайте, ему же сказано, как себя надо вести, а он не захотел понять. Пусть на себя пеняет». Чиновников не волнует, правда то, что я говорю, или нет. Они знают, что это правда. Чиновников волнует, в чьих интересах говорится, против кого дружим, чиновников волнует, как задушить говорящих, а не как исправить положение. Они хотят понять – кто заказчик? Кто? Кто-то из руководителей, мой заместитель, подчиненный, руководитель секретариата, руководитель московской структуры? Скажу для них прямо: заказчик – Российская Федерация! Российская Федерация и ее граждане!