Рос, как Гаврош

...Открытый «пятачок» среди развалин вызывал страх: слишком удобно для снайпера, который мог засесть на одном из верхних этажей полуразрушенных зданий. Но нужно было его как-то преодолеть, срочно вызвали в штаб дивизиона. И молодой лейтенант рискнул – ведь меньше 50 метров! Но не добежал…

Будто раскалённой плетью хлестнуло его выше колена, Санников пробежал по инерции ещё несколько метров и свалился. Полы распахнутой шинели, как крылья, легли вокруг. Совсем рядом был неглубокий пехотный окопчик – Дмитрий Санников попытался медленно доползти до него, но тут сверху, с пятого этажа, хлестнула очередь и изрешетила правый бок: немецкий снайпер решил добить. До сумерек, несколько длинных часов, Санников лежал неподвижно, пока уже под покровом темноты его не вызволили разведчики из своего дивизиона…

События прошлого живо предстают перед глазами 84-летнего Дмитрия Петровича Санникова и его слушателей. Рассказывает он эмоционально, с мелкими и драгоценными подробностями – и про бугристую мостовую под щекой раненого, и про то, как жалко, что пришлось разрезать щегольские хромовые сапоги с приподнятым каблуком, которые раньше добыты были с убитого немецкого офицера, и про доброе лицо капитана-хирурга в медсанбате на опушке леса.

«ЧАПАЕВА» НАИЗУСТЬ
Коренной березниковец, Дмитрий Петрович старше города на девять лет.
– Я вырос, как Гаврош, на стройке химкомбината, теперешнего «Азота», – смеётся Дмитрий Петрович. – Мы, пацаны, всё там излазали, везде побывали. Рядом стоял посёлок Луга – там жили специалисты из-за кордона, своих-то специалистов-технологов тогда ещё не было. Были мы самостоятельными: в первый класс я сам пришёл 1 сентября, говорю, записывайте. А родителям потом уже сказал. Бегали в клуб полка, который охранял караул солдат, там ещё немые фильмы показывали, под живую фортепьянную музыку. С восторгом, помню, смотрели «Красных дьяволят». Потом уже, в 30-х, когда построили «Авангард» – великолепный кинотеатр на тысячу мест, это в то время, когда город ещё совсем небольшой был! – часто ходили в кино. Я «Чапаева», наверное, раз 20 смотрел, всё наизусть знал! Билеты в кино были недорогими, копеек 15, наверное… А в 1936 году запустили сразу три школы: имени Горького, куда я перешёл, имени Кирова и Островского. Правда, школа имени Островского сначала носила совсем другое имя: Кабакова, первого секретаря Свердловского обкома. Но потом наступил 1937 год, Кабакова арестовали, и школу переименовали…

ШКОЛА В ТЕАТРЕ
Когда началась война, Дмитрий перешёл в десятый класс. Но мальчишки так рвались защищать родину, что побежали проситься на фронт в военкомат. В военкомате, старом ещё, наполовину деревянном, наполовину кирпичном, толпились люди – и призванные из запаса, и добровольцы. Капитан сказал им: «Заканчивайте 10 классов ребята, вот будет вам по 18, сами вас найдём…»

А в школе Горького к сентябрю уже расположился эвакогоспиталь, и школьников распределили учиться кого куда. Десятым классам (их было два, «А»и «Б»), можно сказать, повезло: их определили в ДК Ленина, на второй этаж. Банкетный зал около выхода на балкон перегородили фанерной перегородкой, и начались занятия.
– Опоздаешь на урок, бывало, неудобно стучаться, и раз – на балкон, – вспоминает Санников. – А там репетиции идут, как раз к нам ленинградский ТЮЗ приехал, «Кота в сапогах» ставят, так интересно!

Кстати, в этом госпитале, в родной школе, ему пришлось долечиваться в 1945-м, после окончания войны…

ОГОНЬ, БАТАРЕЯ, ОГОНЬ, БАТАЛЬОН!
Сразу после окончания школы Дмитрий Санников с другом-одноклассником поехали учиться в Одессу, в артиллерийское училище. Вот где пригодились математика и спорт: учились по 12 часов подряд, плюс вся караульная служба. Двадцатилетнего лейтенанта, не научившегося даже курить, отправили на фронт, в пылающий ад Курской битвы. Со своей славной стрелковой дивизией Санников прошёл всю Украину, Польшу, Германию, пока не остановила его уже под Берлином пуля немецкого снайпера.

Запоминаются мелочи, но из них, наверное, и состояла война. Когда брали немецкий городок Нейзальц на той стороне Одера, встретились русские девчата, угнанные в неволю. Они там работали на большом молочном хозяйстве. На берегу с нашей стороны Одера стоял мощный замок … Вместе с лейтенантом впервые поднялись девчонки в парадные залы замка, увидели великолепные гардеробные с рядами шифоньеров, полных шёлковых цветастых платьев и лакированных туфелек.
– Берите, девочки, по два чемодана, набирайте в них себе нарядов, – вы ж невесты, говорю, – рассказывает Дмитрий Петрович. – По велосипеду (там чего только не было), и быстро езжайте на восток, в тыл нашей армии, а то здесь скоро обстрел начнётся, артиллерия начнёт «дубасить». А сам с сержантом принялся выбивать оставшиеся стёкла в гостиной зале, закладывать пуховыми перинами, чтоб пули вязли. Стены там были – полтора метра толщиной, с откосами. Я встал у окна, посмотреть на тот берег, поднял стереотрубу, бинокль, он всегда у меня на шее висел, – а дело было уже к вечеру, солнце с запада, и отблеск, видимо, от бинокля снайпер их поймал. В двух сантиметрах от щеки пуля вжикнула! И в откос, мне всю щеку посекло от крошки штукатурной. Упал на пол, вся щека справа в крови…

А ПОТОМ ВСЮ ЖИЗНЬ СТРОИЛ
После войны Дмитрий Санников, кадровый военный, до середины 1950 года служил в Уральском военном округе. Которым командовал в те годы, между прочим, великий Георгий Жуков.

Потом – демобилизация, мирная жизнь. Военный топограф, Дмитрий Петрович очень пригодился в эпоху великих строек – уже как геодезист. «Сначала разрушал, потом строил», – говорит он. С отличием закончил строительный техникум, который в начале 50-х располагался в одном из подъездов дома по улице Пятилетки. Начал работать в тресте «Березникихимстрой», специалисты и рабочие которого построили практически весь город и все промышленные предприятия: и титано-магниевый комбинат, и новую «Соду», и все калийные комбинаты (кроме Первого, который, впрочем, тоже реконструировали). Среди вороха своих наград (когда пиджак по праздничным дням одевает, плечи сгибаются под тяжестью орденов и медалей) Дмитрий Петрович с особой гордостью показывает знак «Лучший рационализатор Минпромстроя».
Закончил свой трудовой путь Дмитрий Санников в должности главного геодезиста «Березникихимстроя».

Но и сейчас, на пенсии, Дмитрий Петрович не унывает. Сейчас его страстью стало рисование. Те пейзажи, на которые он смотрел раньше точным взглядом топографа и геодезиста, теперь просятся на холст и бумагу в красках и карандаше. Он обожает Айвазовского, побывал в его музее в Феодосии

Глаза у Дмитрия Санникова светятся живым интересом к жизни и людям. Он живёт один, но всегда откликается на просьбы прийти и рассказать юным о том, как создавался наш город, какой ценой наша Родина победила в Великой Отечественной войне.

Текст: Галина Гусева, Новая газета-1
Фото: Игорь Фалько