Рыбловлев рассчитывает, что нефти в мире ещё меньше

Международное энергетическое агентство (МЭА) признало, что составленные им ранее прогнозы прироста мировых нефтяных запасов неточны и должны быть пересмотрены. В ведомстве уверены, что предыдущие оценки динамики роста завышены. Эксперты скорректируют данные и опубликуют новые в будущем году. Статью Financial Times на эту тему републиковал на русском языке «Взгляд». В этой связи несколько иначе выглядит ставший недавней реальностью альянс березниковского калийного магната Дмитрия Рыболовлева с нефтяниками с целью совместного освоения Верхнекамского месторождения.

МЭА отмечает, что прогнозы агентства основаны на оценках Службы геологии, геодезии и картографии (СГГК) США. Речь идет о долгосрочных прогнозах прироста запасов углеводородного сырья за пределами стран – членов ОПЕК. Однако доверие экспертов к данным этой службы в последнее время ослабло. Так, несмотря на то что прирост запасов на открытых уже месторождениях подтверждается долгосрочным прогнозом СГГК на 1995–2025 годы, сами темпы открытия участков существенно ниже прогнозных. В период с 1996 по 2003 год были открыты участки с суммарным объемом запасов в 9 млрд баррелей, что на 60% ниже прогноза службы.

По мнению МЭА, при сохранении этой тенденции прирост запасов с 1995 по 2025 год составит на 400 млрд баррелей меньше, чем предполагали в СГГК. В этом случае понижение производства нефти произойдет еще до 2020 года. Один из авторов прогноза службы Дон Готье признался, что прогнозы СГГК, вероятно, были «оптимистическими». Причиной снижения темпов открытия новых участков, по его мнению, может быть сокращение в последние годы геологоразведочных работ в наиболее перспективных регионах мира.

Эксперт МЭА считает, что при понижении прогноза темпов роста запасов агентство может повысить ожидания истощения существующих месторождений, из-за того что данные, публикуемые нефтяными игроками, «недостаточно прозрачны». Изменения могут коснуться 250 крупнейших мировых месторождений нефти.

Российских экспертов не взволновали возможные изменения в прогнозах агентства.

«Не стал бы безоговорочно доверять МЭА, – говорит аналитик «Файненшл Бридж» Дмитрий Александров. – В прогнозах средних мировых цен на нефть за последние три года средняя ошибка составляла порядка 45–65%. Таким образом, агентство предпочитает давать консервативную оценку. То же самое мы видим и здесь. На самом деле никто не может точно сказать, сколько есть нефти на Земле. Существующие данные позволяют предполагать, что максимум мировой добычи будет достигнут в 2010–2030 годах. В России это произойдет в районе 2015 года. Но в любом случае достоверность таких прогнозов, к сожалению, невелика, это скорее рабочие оценки».

В случае если нефть действительно начнет быстро заканчиваться, это вызовет неизбежный резкий рост цен и, соответственно, ввод в эксплуатацию всех месторождений битумов, что в короткие сроки стабилизирует ситуацию, уверен Дмитрий Александров. «Кроме того, альтернативные технологии также станут рентабельными, и это ускорит переход от нефти к иным источникам энергии, – рассуждает он. – Если же снижение добычи будет постепенным, с предварительной длительной стагнацией, стрессовых ситуаций в экономике удастся практически полностью избежать».

«Проблемы нехватки запасов нефти в мире нет, – соглашается аналитик «Антанта Капитал» Тимур Хайруллин. – За последние десятилетия запасы только росли, обеспеченность мира сырьем остается на допустимом уровне Эта цифра держится уже 41 год, поэтому о каком-то дефиците говорить преждевременно. Обеспокоенность Международного энергетического агентства вызвана тем, что есть расхождения между оценками Службы геологии, геодезии и картографии. Это недоработка и невысокая степень достоверности прогнозов этой службы». Данная служба, по его словам, не является единственным источником информации для организаций, которые прогнозируют ситуацию на мировом рынке нефти. Поэтому расхождение их прогнозов с действительностью не является значимым моментом.

Следует, однако, отметить, что спокойный тон отечественных экспертов, скорее всего, зиждется на уверенности, что России-то нефти хватит и повышение цен на нефть – благо для России. Как, например, с нескрываемым энтузиазмом российский истеблишмент воспринял новогоднее сообщение о преодолении нефтяными ценами 100-долларового порога.

Между тем, эти прогнозы позволяют несколько прояснить сложную ситуацию, складывающуюся вокруг нефтеносных участков Верхнекамского месторождения калийных и магниевых солей. Напомним, что за право разрабатывать эти участки борются отечественные калийные гиганты – «Уралкалий» и «Сильвинит» (остальных претендентов можно в расчёт не принимать в связи с их калийной непрофильностью). При этом для «Сильвинита» новые участки более важны – соликамское предприятие отстаёт от «Уралкалия» по сырьевым запасам. Для «Уралкалия» же, как можно судить по отзывам наших источников в березниковской корпорации, право разработки новых участков не столь принципиально. Целью «Уралкалия» в этой борьбе до недавнего времени было скорее препятствование развитию конкурента.

В ожидании аукционов, которые, напомним, назначены на будущую весну, «Сильвинит» заручился поддержкой могущественного «Рособоронэкспорта», создав с ним совместное предприятие и гарантировав бесперебойные поставки карналлита на «Ависму». Ответный ход «Уралкалия» - создание совместного предприятия с «Лукойлом» (нефтяники в свою очередь добиваются права добывать нефть из-под калийных залежей) первоначально выглядел лишь попыткой уравновесить сильвинито-оборонный альянс.

Однако в свете апокалиптических предсказаний МАЭ уралкалийно-нефтяной союз выглядит более прагматично. Не секрет, что березниковский магнат внимательно прислушивается к оценкам именно западных экспертов, разумно полагая, что у тех нет ни политических, ни коммерческих причин для предвзятых оценок российских ситуаций. А оценка МАЭ, напомним, прямо указывает на то, что в ближайшее десятилетие именно нефтяные месторождения окажутся источником быстрого обогащения.

Таким образом для Рыблоловлева будет логичным не просто воспользоваться поддержкой «Лукойла» в противостоянии с конкурентом, но и прямо получать прибыль от нефтяных разработок. Кроме того, нефтяные доходы позволят Рыболовлеву, которого явно тяготит титул исключительно калийного короля, диверсифицировать бизнес (попытки диверсификации березниковский магнат предпринимает уже давно, финансируя биотехнологические разработки в Швейцарии).

Наконец, уралкалийно-нефтяной альянс имеет на преференции от государства больше шансов, чем альянс сильвинито-оборонный: несмотря на декларируемую заботу об обороноспособности страны, базисом благополучия и благосостояния современного режима являются высокие нефтяные цены. И, соответственно, любимыми детьми и желанными партнёрами для высших властей выступают не патриотические и воинственные оружейники, а нефтедобытчики и нефтепродавцы.

Что же до вероятного вреда для калийных пластов (вплоть до приведения в негодность для разработки) в случае добычи из-под них нефти, то возможные доходы этот риск оправдывают. Более того, с коммерческой точки зрения это и не риск вовсе: возможное сокращение производственной базы калийных удобрений опять взнервирует мировой калийный рынок (как взбудоражился он после аварии на Первом калийном, после Провала и образования угрозы североприкамскому железножорожному сообщению) и позволит Рыбловлеву ещё сильнее вздуть цены на основную продукцию «Уралкалия».