Предательское зеркало ревности

До странности часто приходится слышать: «да ты – предатель!» Или так: «он –предатель!» Нет, не подумайте чего, не в отношении себя, любимого, а про кого-то из знакомых (говорят, разумеется, тоже – знакомые). Впрочем, не так, чтобы очень часто – несмотря на усилия одной известной бред-службы одной неназываемой корпорации – Город ещё не настолько раскололся на монтекии и капулетти, ещё не так озверел и на грани гражданской войны ещё не находится. Поэтому и слово «предательство», как очень сильное слово, звучит не так, чтобы чрезмерно часто. Скажем даже так: не повсеместно. Вот если бы Город действительно оказался на грани гражданского противостояния и брат пошёл на брата… Или уместнее сказать: «когда Город окажется на грани»? Бред-служба продолжает работать в этом направлении… Впрочем, речь не о ней и не об этом.

И речь даже не о «предателях» и «предательстве».

Ещё нередко приходится сталкиваться (слышать, узнавать, замечать), как кто-то кого-то подозревает. В воровстве. В стремлении утаить доход. Скрысятничать. Положить на карман. Поживиться частным образом за общий счёт. Это распространено гораздо сильнее, собственно одним из проявлений этого подозрения является, например, трудность, с которой работник получает в родной конторе деньги «под отчёт» - полагаю, каждый из уважаемых читателей хоть раз в трудовой биографии с этим столкнулся. То же – контрольные проверки… да пусть и расшифровки телефонных переговоров, пересчитывания копеечных затрат и т.д.

Спешу заметить, что учёт и контроль безусловно нужны, абсолютно необходимы и без строжайшего учёта и контроля бизнесу никак нельзя. Речь не об этом. Речь о том, с каким выражением лица, например, твой бухгалтер (директор, начальник, редактор) выделяет тебе копеечку на приобретение авторучки. Нет, я не то выражение лица имею в виду, не: «денег и так нет», «денег жалко», а выражение лица, заставляющее себя почувствовать сладострастным страстолюбцем, который получив десять рублей на ручку, немедленно их просадит за карточным столом. Впрочем, с редакторами такие выражения лица случаются реже (прошу прощения, коллеги).

А ещё есть – это уже знакомо почти любому стОящему журналисту – подозрения в продажности, а «кто вам эту статью заказал?» и вовсе уже стало трюизмом. Как будто от того, что статью заказал Перепечкин, Тротуаров или левая нога самого журналиста, содержание статьи меняется (это не в оправдение и не в объяснение пресловутой «заказухи», а как пример типового подозрения).

Всё это настолько обыденно и повседневно, что, кажется, перестаёт раздражать и замечаться. Хотя в действительности подозрения, скажем, в нечестности для честного человека оскорбительны. А упрёки в предательстве вызывают желание сказать в ответ, мол… Однако в ответ ничего не говорится, иногда только кто-то начинает оправдываться, защищая себя и выясняя, кого же это он предал, но чаще просто отмахивается.

Причём – что характерно – этот самый подозреваемый сам-то никого не подозревает в воровстве. А если и подозревает, то не делает это публично, а напротив, старается свои подозрения скрыть. Поднимите руку, кто никогда ничего «такого» не думал про того самого бухгалтера, который с «таким» выражением лица выдаёт подотчётные копейки. Однако думать-то думал, а вот подозрения, даже не высказать, а показать – нет. Вроде бы нет оснований, а без должных оснований – ну как? Может, просто человек не нравится, а я его обижу… Что – заметьте – отнюдь ему не мешает смотреть ТАК на Вас.

Но почему же так? Что, неужели люди действительно делятся на тех, кто способен просто подозрением обидеть человека, и тех, кто деликатен и старается этого избежать? Однако «подозреваемые» сами по себе особой деликатностью никак не отличаются. А вот поди ж ты… И нет, конечно, не скажу, что все люди заслуживают абсолютного доверия. В принципе, подозрительный взгляд шерифа в зале супермаркета даже в чём-то можно оправдать. Речь-то о другом. Речь о подозрениях и безосновательных упрёках в адрес близких и хорошо знакомых людей, как минимум, коллег по работе. Нормальному человеку, согласитесь, чисто психологически тяжело жить в окружении, скажем, воров. Он постарается в кратчайшее время такое окружение сменить. Но нет – некоторые живут и работают, работают и живут в окружении людей, которых считают ворами! Точно так же нормальному человеку психологически трудно жить и работать, если в каждом он подозревает предателя, способность перебежать на вражескую сторону…

Во всех армиях мира самое большое число нервных срывов приходится на офицеров военной контрразведки, и они раньше всего отправляются на пенсию в связи с дальнейшей профнепригодностью (в очень раннем возрасте становится неспособен нести профессиональную нагрузку), и это при том, что офицерами контрразведки становятся тщательно отобранные люди с надёжнейшей психикой. Почему? Да потому что их работа, профессиональная обязанность – подозревать предательство во всех и во всём. Потому что их работа, предугадать, кто и когда изменит, предотвратить измену или её последствия.

О! Вот ключевое слово, которое может вывести нас на след. Измена. Ключевое, потому что по поводу измены или возможности измены возникает самое сильное из известных, крайнее выражение подозрений – ревность. И это явление, ревность прекрасно, если не исследовано, то показано всеми видами искусства во всех гранях и аспектах. Что такое ревность, сказать может, наверное, всякий. По крайней мере, описать это явление. По крайней мере, представить себе.

Но едва ли многие смогут сказать, почему ревность возникает.

А здесь есть один очень и очень любопытный момент. Ревность (не как вспышка недовольства посягательством на твоё, не как обида, а именно как подозрения в измене или возможности измены) на самом деле присуща не всем и не каждому. Счастливые семьи не знают ревности. Счастливые влюблённые не ревнуют. Они заняты друг другом, они заняты собой и окружающий мир их просто не интересует. Следовательно, у них просто нет почвы для ревности, ведь одним из характерных признаков ревности является не что иное, как признание наличие окружающего мира. И признание, понимание возможности того, что он (она), твоя вторая половинка может уйти от тебя в этот самый окружающий мир (нюансы здесь не важны). А оттуда вдруг берётся это понимание этой возможности? С чего вдруг человек, для которого весь мир сосредоточен в его половинке, начинает ревновать?

А с того, что для него самого уже весь мир в его половинке не сосредоточен. Он (она) уже сам (сама) знает, что помимо любимой половинки есть другие женщины (мужчины). Которые тоже воспринимаются как сексуальный объект. Словом, человек попросту экстраполирует свои чувства на близкого ему человека (это же так естественно). И если изначально человек экстраполировал свою любовь, то точно так же затем он экстраполирует и свои мысли об измене. Глупости всё, когда говорят, мол, ревнует значит любит. Наоборот – тревожный симптом. Значит твой (твоя) половинка уже замыслила (замыслил) измену, или даже совершил её, впрочем, нюансы неважны. Он уже знает, что измена – это не выдуманное писателями и сценаристами событие в чужой, посторонней жизни, а вполне реальное и обыденное. А раз реальное и обыденное, значит может случиться и с его (её) партнёром. И начинается ревность. (Для тех, кто вспомнил старый пошловатый анекдот про «а где ты другой видела?», подтвержу: да, из этой же оперы. Но разве общая идея, пусть и высказанная анекдотом, так уж неверна? Разве всё, что забавно, глупо?).

Итак, человек ревнует, подозревает измену или возможность измены прежде всего в том случае, если он сам способен на измену или уже даже совершил её. «Не суди по себе» - в принципе верно, но невыполнимо. Поскольку человеку просто неоткуда брать знание о людях, кроме как из самого себя; те, кто умеют иначе, становятся великими учёными (а это особая категория). «Не суди по себе» - верно, но вполне сопоставимо с «на своих ошибках учатся только дураки». Многие ли из нас, глядя в зеркало, могут признаться, что они были умными и учились только на чужих ошибках? Многие ли из нас могут вообще сказать, что большинство их знаний об этой жизни – это чужой опыт? Чёрт побери, да навык не совать два пальца в розетку (в различных вариантах) почти каждый обрёл самолично! А это – простейший вариант.

Итак, ревность как то зеркало предаёт истинные мысли и чувства самого ревнивца. Ну а чем, скажите, ревность как подозрение отличается от других подозрений? А «с больной головы на здоровую» - так ли это редко в нашей повседневной жизни? Так ли редко встречается среди нас стремление оправдаться, обелить себя за счёт обвинения, перевода стрелок на других? Чем дольше живу, тем чаще это замечаю.

Вывод кажется логичным. Человек, не способный или не умеющий лгать, не заподозрит лжи в другом человеке. Человек, не способный украсть, не заподозрит другого в воровстве. Человек, не предававший, не обвинит в предательстве другого. А вот если наоборот… Лжец не верит никому, вор держит руки в карманах, предатель полагает предателями всех остальных. Их подозрения показывают их самих.

Когда это начинаешь понимать, право, становится легче. Правда, немножко. Потому что всё равно неприятно.

Текст: Андрей Лучников