Почти Мересьев

К нам в редакцию пришло письмо. В нём говорилось о 20-летнем парне, которому в усольской больнице отрезали ноги. Теперь он просит подаяние возле магазина, неподалёку от больницы. Также автор письма повествует о том, что парня якобы из больницы выгнали, и теперь ему некуда идти - дома у него нет, ног тоже. Ужас!

Это письмо вызвало у нас много вопросов, и мы поехали искать этого беднягу. На конечной остановке старого Усолья женщины, рассматривающие трикотаж в торговой палатке, сказали, что был тут парень без ног. "Сидел возле магазина. В зелёных брюках, в шубе чёрной, в шапке. У него нет ног. Кто-то говорил, что ему лет 30. Но туловище у него длинное, здоровый мужик", - сказала одна из очевидиц.

Мы двинулись дальше по улице. В магазине нам сказали, что парня забрали обратно в больницу, где и надо его искать. Там мы его и нашли. В приёмном покое хирургии, не в палате, не в коридоре, а в прихожей на носилках лежало чьё-то тело, закутанное в больничное одеяло. Человек спал. Медсёстры сказали, что это и есть тот самый пациент, который обморозил ноги. И ему их отрезали.

От разговоров парень проснулся. Его руки дрожали, ноги отрезаны почти по колено. Он заговорил: "Я здесь с 9 ноября 2007 года. Приехал к брату в Орёл. Но брата дома не было. Идти некуда. Ночь я проходил по Орлу в резиновых калошах. Меня никто никуда не пускал. Я зашёл в одну кочегарку возле больницы. Посидел там с час. Потом кочегар засобирался домой. Я, говорит, никого тут не оставляю, кочегарку закрываю. Я пошёл дальше ходить по Орлу. Начерпал воды в калоши. У меня были стельки из валенка, которые я намочил. Утром я пришёл в орлинскую больницу. Врач посмотрела мою ногу, сказав, что вторую можно и не показывать. Написала мне направление в усольскую больницу. Меня привезли в стационар. И Владимир Андреевич, хирург, 15 ноября отрезал мне ноги. После этого начали оформлять документы. Как оказалось, брату я не нужен. Его лишили даже родительских прав на собственных детей. У него двое детей, мальчик и девочка. Он разошёлся с женой. Она уезжала в лес на работу, а дети сидели дома голодные. Она периодически выпивала, и детей у неё забрали. Брат говорит, что с женой разошёлся, а я ему не нужен. Родительский дом в Чердыни он продал, меня насчёт денег обманул. Тут есть медсестра - Светлана Владимировна. Она постоянно говорит, что я ползаю по кабинетам, а у них всё время сигнализация срабатывает. Она говорила, мол, я какие-то кнопки нажимаю, историю болезни свою своровал. Потом на этой почве я поругался с заместителем главного врача. Он меня выгнал из больницы. Затем я возле магазина сидел, просил деньги у прохожих. Пару дней там просидел на морозе. Позже продавцы вызвали милицию. Но милиционеры не имеют права задерживать инвалидов. Они поехали за моим братом. Пока милиционеры ездили, у меня кто-то вытащил паспорт. Потом я вернулся в больницу.

Медсестра Клавдия Александровна сняла с каталки носилки и положила меня в прихожей приёмного покоя. Мне дали матрас и бельё. Шубу под голову подложил. Вот так и живу тут».

Парня зовут Владимиром. Как оказалось, ему 22 года. Он рассказал, что его отец умер из-за сломанного ребра. Он работал сучкорубом в чердынском лесу. Выпивал. Однажды повздорил с коллегами, и ему сломали ребро. Он, как в древние века, когда медицина простым людям была недоступна, подвязался простынёй и продолжал работать, как ни в чём не бывало. Ребро проткнуло лёгкое, и через некоторое время отец скончался. После смерти мужа мать начала сильно выпивать. Меньше, чем через год, она отравилась "палёной" водкой и тоже скончалась. Брат Володи в это время жил в Орле со своей семьёй. Однажды он приехал продавать отчий дом. А Володе сказал, чтобы тот пожил у подруги матери, пока дом не продастся.

Володя сидел на кушетке, свесив ноги, и продолжал рассказ: "Брат продал дом. Купил себе телевизор, музыкальный центр. Много чего напокупал. А мне обещал купить квартиру в Орле. Но ничего не купил. Я ему совсем не нужен стал. Я к нему приходил, а он и его жена меня выгоняли".

Пока мы разговаривали с Володей, его 24-летний брат находился в милиции, как стало понятно, за грубое обращение с ребёнком. Как рассказал Володя, когда отец ещё был жив, брату предложили работу в Орле. За ним приехал какой-то молдаванин, и брат укатил. Отец всё говорил, чтобы он хоть сто рублей прислал домой.

Брат Володи продал дом за смешные деньги - 100 000 рублей. Автомобиль дороже стоит. 60 тысяч покупатели отдали сразу. С остальными деньгами пока непонятно, вроде как, потом отдадут. В любом случае, на 40 тысяч квартиру в Орле не купишь. Покупатель дома - женщина из уголовно-исправительной инспекции.

После разговора с Вовой мы отправились к главному врачу усольской больницы, Елене Банновой. Она рассказала, что Володя - бомж. Попал в больницу с обморожением ног. Он был в алкогольном опьянении. "Ему ампутировали ноги. Когда он попал к нам, то был очень тощий, а сейчас растолстел. Он пьёт, устраивает скандалы. Дежурные врачи это могут подтвердить. Человек асоциальный, прошёл через зону. Но любит вызывать к себе жалость. Мы сейчас оформляем документы, чтобы пристроить его в дом престарелых и запротезировать. Наша больница протезированием не занимается. Мы, по сути, свою функцию выполнили. Сделали операцию, подержали его тут. Но он не может нормально существовать. Он выползает из больницы самостоятельно, садится к магазину, показывает, что он такой сирый и убогий, и ему подают. Потом он напивается до умопомрачения и начинает гонять медсестёр. Мы дали ему коляску. Я из дома принесла ему кучу вещей, чтобы хоть как-то одеть его. По началу я ему носила соки разные. А когда он начал пить, то я перестала помогать ему. Мы с главным бухгалтером дали ему и зубную щётку, и всё, что нужно. А он себя так ведёт. Вызвать жалость очень просто. Но он нас уже достал," - говорит главный врач усольской больницы.

Однажды Володя попросил отвезти его в Орёл к жене брата. Думал там пожить. На машине "Скорой помощи" его привезли туда, но жена брата открестилась от него и не пустила на порог. И Вова вернулся в отделение хирургии.

"До этого случая у нас жил бомж из посёлка Шиши, - говорит Елена Баннова. - Без рук, без ног. Два года он у нас прожил. И вот только в этом году его увезли в поселок Чистые, когда пришла путёвка в дом престарелых. Теперь вот этого "зайчика" держим. Кормим его, заботимся о нём. Девчонки ему стирают одежду. И мы терпим все его чудачества. Я написала письмо главному врачу первой городской больницы Березников Галине Шамсиной. Возможно, у них есть места, куда пристроить нашего парня".

После разговора с главврачом я позвонил Галине Шамсиной. Но она сказала, что никакого письма не получала. И в любом случае, ничем помочь не сможет. На своих инвалидов мест не хватает. Разговор о судьбе инвалида продолжился в соцзащите. На месте оказалась Нелли Александровна Игнатьева, начальник территориального управления министерства социального развития Пермского края по Усольскому муниципальному району. Она сказала, что сейчас на имя Володи чердынские специалисты оформляют путёвку в дом-интернат. "Обычно оформление занимает от одного месяца до трёх. Всё идёт не от нас, а от Чердыни, поскольку парень там был прописан. Документы рассматриваются в министерстве. Сейчас дома для инвалидов закрываются. Вот, в Шимейном закрыли, а через месяц закроется и в Орле. И это будет проблема Усолья. Люди либо на улице останутся, либо власти как-то решат этот вопрос. Березники не примут наших инвалидов".

По всей видимости, учитывая все обстоятельства, Володя проведёт это лето в прихожей хирургии усольской больницы, где сейчас идёт ремонт. Маляры красят стены, а рядом лежит Вова, дожидается очередного поворота судьбы. Он говорит, что не в силах что-либо сделать для себя. Видимо, "Повесть о настоящем человеке" ещё не читал.

Текст: Артём Попов, Неделя.RU
Фото из архива