Убийства на коммунальной почве

Вот вам дом N26 по Б. Афанасьевскому переулку. Тихий переулок и тихий дом. Между тем в нем кипит гражданская война. На одной стороне — подавляющее большинство жильцов, примыкающих к коммунистам. На другой стороне — три нэпмана. Последние добились того, что в их защиту выступали: управление делами Совнаркома, управление делами ВЦИК, Мосздравотдел и даже... Машинотрест, не считая еще судов. На одной стороне — 20 коммунистов, на другой стороне — три нэпмана. Коммунисты уже потеряли около ста рабдней в ходьбе по учреждениям. А нэпманам это нипочем, они продолжают сутяжничать и добывать "бумажки" от всяческих инстанций.

Вкратце дело обстоит так. При сдаче 10 процентов площади председатель правления жилищного товарищества адвокат Жудро сдал комнаты не из своей квартиры, где как раз имеются свободные комнаты, а из густонаселенных трудовым элементом квартир. Фракция коммунистов этого дома разоблачила проделки председателя и добилась в районе отмены его фокусов и постановления об изъятии площади именно в его квартире.

Кроме того, на общем собрании жильцов выбрано новое правление... Старый председатель обжаловал в суде решение собрания и добился его приостановки. Так он остался у власти. Коммунисты перенесли дело в другую инстанцию и добились аннулирования первого приговора. Тогда нэпманы бегут в инстанции несудебные и получают бумажки самого поразительного свойства".

Затем Сосновский подробно описывал, кем были нэпманы и кто их защищал:

"Известнейший фабрикант Разоренов, разоренный большевиками и ими же присужденный в 1920 году к 5 годам лагерей (условно) за мошеннические проделки. Затем идет профессор Савельев и его зять адвокат Жудро. При слове "профессор" читатель испытывает смущение: какой же это нэпман?.. Все дело в том, что и медицинский профессор Савельев, и его юридический зять Жудро (юрконсультант Главного артиллерийского управления), и бывший фабрикант Разоренов являются пайщиками-коммерсантами, имеющими свои магазины на Арбате и Остоженке. Разумеется, магазины записаны на почтенных жен этих жрецов науки и юстиции. Теплая семейка прибегает ко всяческим ухищрениям. Наполняют квартиру "мертвыми душами". Жил-был да помер бывший Пермский губернатор Наумов. После него осталась вдова. Наш профессор числит у себя сию экс-губернаторшу, хотя она выехала из дома еще в 1920 году. У профессорского зятя Жудро есть отец-врач. Не беда, что он живет в Звенигороде и служит там санитарным врачом. Профессор и его зять прописывают отсутствующего врача. А Мосздравотдел замечательной бумажкой за N6636 от 17 ноября доказывает, что так как звенигородскому санитарному врачу Жудро иногда придется проезжать через Москву в Наро-Фоминский уезд по Брянской ж/д, то ему нужна в Москве не только комната, но и дополнительная площадь!!!

Управление делами СНК подробно предписывает районному жилотделу, какую квартиру можно уплотнить, а какую — нельзя. Причем оказывается, что трогать нельзя как раз ту квартиру, где живет фабрикант Разоренов с дипломированными компаньонами по торговле. А можно уплотнять квартиры, густонаселенные трудовым элементом... Почему председатель Машинотреста (рабочий) тоже оказывается против фракции коммунистов и беспартийных трудящихся — не понимаю".

ЗА УБИЙСТВО ПРИГОВОРЁН К ОБЩЕСТВЕННОМУ ПОРИЦАНИЮ
В другом московском доме — на Пречистенке, 33 — также кипели нешуточные страсти вокруг квартиры, где обитало семейство Владимира Марца, который, несмотря на возраст — в 1922 году ему исполнилось 28 лет,— по праву считался одним из самых известных и опытных педагогов-подвижников в Москве и стране. В начале XX века, когда в России начали появляться детские клубы, он помогал старшей сестре Ольге в организации едва ли не самого первого из них. Создать воспитательное заведение нового типа Марцы с разрешения отца, управлявшего крупной московской фабрикой, решили в своей обширной квартире. Когда сестра-студентка и вся семья охладели к идее клуба, Марц перенес свои занятия с подопечными в парк. А когда в Москве возникло Общество попечения об учащихся детях, он стал одним из самых деятельных его сотрудников и педагогов. Во время гражданской войны Владимир Марц на фронте участвовал в организации красноармейской артиллерии и одновременно писал книгу о детских клубах. Вернувшись в Москву, он работал в Наркомате просвещения, преподавал на курсах педагогов, где его ученицей среди многих других была знаменитая впоследствии основательница детского театра Наталья Сац.

"Его деятельность,— вспоминал работавший с ним известный педагог Николай Чехов,— неизменно из года в год расширялась. Он был командирован Наркомпросом в Высший совет физической культуры, где был избран товарищем председателя, назначен заведующим отделом (затем секцией) физической культуры Главсоцвоса, состоял преподавателем в гимнастической школе Всеобуча, руководителем курсов по подготовке инструкторов детских праздников, преподавателем Института физической культуры и в других учреждениях. Нелегко перечислить все учреждения, в которых он принимал участие, все дела, которые он в них вел. По его инициативе был организован и открыт Научно-педагогический институт игры и развлечения. И все это не мешало ему продолжать непосредственную работу с детьми. Ни один большой детский праздник, ни одно массовое выступление детей в праздники революции не обходились без него. Обычно он был вождем и душою детской массы".

Квартира, где жила семья Марца — он с женой и ребенком, две его сестры и брат,— понравилась сотруднику ГПУ Д. В. Волкову. Причем бывший маляр Волков служил отнюдь не рядовым чекистом, а заместителем начальника секретной части отдела ГПУ на Киево-Воронежской железной дороге. А также был известен организацией боевых отрядов во Владимире, которые в 1918 году уничтожали в этом городе классовых врагов. Поэтому за вселение в квартиру Марцей он взялся со знанием дела.