Сказка о мёртвой царевне и про "Уралкалий"

Что хочется больше всего регулировать? Ну, конечно же, СМИ. Эти вечно чем-то смущающие нашу правящую, с позволения сказать, элиту масс-медиа. Ни один российский закон не подвергался столь многочисленным атакам, как закон о СМИ. Кто и с каких сторон только к нему не подступался. Недавно в Думе опять собрались причастные к написанию законов люди. Они глубокомысленно посовещались и вынесли суждение, суть которого я, честно говоря, не понял: вроде пока, то есть прямо сейчас, закон править не будут, но осенью надобно непременно что-то поправить, особенно то, что касается интернета. Еще стало понятно, что руки у этих людей нестерпимо чешутся, а одернуть их в раже просто совсем некому.

Все эти люди на самом деле недалеко ушли по своему уровню развития от героини известной всем с детства «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях», которая периодически нервически вопрошала: «Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи! Я ль на свете всех милее?..» В случае «неверного ответа» крайним оказывается в такой ситуации именно «зеркальце».

Отраженная в нем (им) виртуальная реальность кажется «всамделишной», создается и крепнет ощущение, что достаточно лишь поправить ее – и жизнь сама собой наладится, то есть будет приведена в соответствие с желаемым изображением. И заказавшие именно такую картинку люди будут на нее любоваться и радоваться. Ведь их устраивает реальность в отредактированном виде, они начинают сами верить в то, что и не отредактированная реальность такая же и никакой другой быть не может.

У нас информацию давно уже заменила пропаганда либо пиар. Спесивое чиновничество давно уже перестало воспринимать СМИ как нечто влиятельное – ведь это, согласно их пониманию, можно и нужно «отрегулировать» либо проплатить. Совершенно обыденной нормой давно уже стало не отвечать на запросы и вопросы СМИ, а если и удостаивать масс-медиа своим вниманием, то разговаривать с ними через губу либо же на птичьем языке никому ни о чем не говорящего пресс-релиза. На публикации в СМИ практически перестали обращать внимание, разве что пиарщики пытаются суетливо доказать свою надобность и оправдать сумасбродные зарплаты. Но не разговаривать со СМИ, не удостаивать их (и общество) никаким разъяснениями не считается неприличным.

Зато в моде многозначительная секретность. Причем чем более пустяковая причина, проблема, тема и пр., тем больше многозначительности придается секретности.

Во всем этом сквозит лишь одно отношение – «да кто вы такие, собственно, чтобы я (мы), великая каста непререкаемых вершителей ваших судеб, снисходили до общения с вами, жалкими плебеями». В лексику чиновничества и политиков давно уже вошли штампами такие фразы, как «журналисты вечно что-то перепутают», «вы выполняете чей-то заказ», «во всем виноваты СМИ, исказившие, раструбившие, создавшие ненужный ажиотаж…» и т. д. Поносить прессу – это тоже норма поведения для нынешней номенклатуры. В любой другой цивилизованной стране это считалось бы политическим бесстыдством. Но не у нас.

Даже в недавних московских поджогах автомобилей представители власти привычно – уже как-то походя – обвинили, разумеется, СМИ: они, дескать, то ли создают некий привлекательный образ пиромана-маньяка, то ли безответственно популяризируют методы его действий. То есть с обществом, подразумевается, все в совершеннейшем порядке, а также у нас все в таком же порядке с работой милиции и закупленной и установленной на наши деньги во всех дворах и подъездах отнюдь не дешевой системы видеонаблюдения (кто и когда был пойман с ее помощью? – а не ваше собачье дело, это страшный ведь секрет). И только лишь безумный маньяк-пироман, стремительно, в мгновение ока перемещаясь из одного московского района в другой, а также в другие города и веси нашей необъятной родины, портит всю эту благостную картинку. Картинку попросили, разумеется, поправить. Репортажи о поджогах прекратились. Вы уверены, что прекратились сами поджоги?

Все эти годы власть только и делала, что потакала именно такому отношению – пренебрежительному, через губу — к СМИ. Войдя в раж, многие законописцы, словно других проблем в стране уж нет за полной их решенностью, подкидывают свои поправки в многострадальный закон чуть ли не раз в неделю. То возьмутся за нравственность, которая токмо по вине этих паскудных СМИ в стране ну просто никуда. То станут докапываться до порнографии, которая может иному воспаленному законодательному мозгу привидится уже и просто в рекламе какого-нибудь заурядного мужского журнала в виде неприкрытой груди. Огромный простор для законотворчества дал, разумеется, экстремизм. И теперь даже самый распоследний начальник районного правоохранительного отделения считает незазорным шерстить по блогам, чтобы накопать что-нибудь такого «экстремистского» в интернет-дневнике какого-нибудь невоздержанного на язык подростка, а затем притянуть его в суд. Еще более перспективно для репрессивного возделывания поле «разжигания» всевозможной розни – религиозной, социальной и всякой прочей, какой только ни вообразит себе воспаленный силою собственного убожества законодательный ум.

Информацию в стране давно уже подменила собой голая (это ли не порнография?) пропаганда. А все равно ведь хочется продолжить «регулировать». И у этой машины нет тормозов. Да и мозгов уже не хватает для умелого манипулирования информацией во благо пропаганды. И поэтому получается, что сначала пропагандисты злорадно вещают о страшных неладах в странах Западной Европы, где бастуют железнодорожники, борясь за свои права и еще более выпукло оттеняя «кризис Запада» на фоне нашей-то стабильности, а потом удивляются, отчего это подмосковные железнодорожники тоже, оказывается, умеют бастовать и требовать повышения зарплаты. Может, запретить показывать забастовки даже на Западе?

Некоторые полагают, что официальная пропаганда в последнее время дает сбой: люди, мол, стали меньше смотреть телевизор, накушавшись пропагандистской баланды, меньше интересуются политикой. Так ли все просто? Мне кажется, что пропаганда, заменившая объективную и разностороннюю информацию, на самом деле весьма успешно делает и уже сделала свое дело. И в результате в головах у людей постепенно воздвигнут уже тот самый «железный занавес», который будет покруче прежнего. Люди на самом деле уже верят в то, что им вдалбливается. В частности, в то, что едва ли не самая страшная угроза для нас – это вступление Украины в НАТО, что всюду вокруг нас «американский заговор», в то, что мы всех порвем.

Ладно бы дело ограничивалось только глупым ура-патриотизмом. Но ведь еще при этом люди перестают думать вообще – разучиваются искать дополнительную информацию и анализировать ее, делая собственные, самостоятельные выводы.

Кто-то может, конечно, возрадоваться успехам в выращивании общественно-послушных гомункулусов, воодушевленно голосующих за партию власти, если бы такой же образ мышления и поведения не распространился на все прочие сферы общественной и экономической активности. Вернее, пассивности. Закрытость, враждебность по отношению к внешнему миру и непривычной, «не так» поданной информации становится нормой общественного бытия. Леность мысли метастазами расползлась по обществу. А все потому, что всякая попытка регулирования информационной сферы имеет множественные последствия, а не только внешнее послушание плебса. Страх перед информацией в той или иной форме на самом деле имеет более глубокую природу, чем страх перед социальной нестабильностью. Это, в конечном счете, страх ретроградов перед всякими переменами, новшествами, реформами, могущими поколебать привычный уклад.

Но только не надо потом сетовать, что с таким «человеческим материалом» никак не получается идти в технологический, нанотехнологический или еще какой там цивилизационный прорыв. А ведь не получится. Не надо восклицать с высоких трибун, что страна и ее ученые, менеджеры, специалисты и пр., дескать, оторваны от современных информационных процессов, что они замкнуты. Добавлю: эта замкнутость все более становится замкнутостью в своем убожестве и отсталости. И не будет никакого прорыва с человеческой массой с промытыми – «отрегулированными» – мозгами. Сколько ни плати – не будет. Потому что такой прорыв осуществляется не массой денег (которые к тому же не факт, что не разворуют), а прежде всего силою свободной мысли, и уже потом денег.

Ровно то же касается и тех, у кого так чешутся руки подрегулировать масс-медиа.

Привыкнув к тепличным условиям у себя дома, зазнавшаяся номенклатура, оказавшись за пределами «парничка», уже не умеет толком реагировать на неудобные вопросы и непривычные, сложные ситуации. Она не умеет вообще слышать аргументы, отличные от тех пропагандистских штампов, которые вроде как живут и побеждают в родном отечестве к ее вящему все более возрастающему материальному удовольствию. Мир, живущий по своим, гораздо более сложным законам, за пределами искусственно созданного «зазеркалья», все меньше поддается пониманию. Он все более чужд, все более сложен и не подвластен размягченным, ожиревшим и отученным от сложности самостоятельного мышления мозгам. Эти люди уже толком не могут вести сложные международные переговоры, где требуется в том числе искусство компромисса, умение понимать (и принимать иногда) аргументы оппонента. Они все менее эффективны даже в переговорах по заключению коммерческих сделок. Прежде всего потому, что и они (а с их подачи и их подданные) становятся все более информационно убоги, негибки, все более отстают от современной жизни. С ними попросту становится не о чем разговаривать.

Впрочем, если угодно, регулируйте СМИ и потоки информации и дальше, господа. Упражняйтесь в терминах насчет «экстремизма», «разжигания», «клеветы». Упражняйтесь до тех пор, пока вам не удастся упростить окружающий мирок до вашего унтерпришибеевского уровня понимания. И момент этот уже очень близок: небезуспешные попытки «отстроить» масс-медиа, помноженные на ужасающую деградацию образования на всех его уровнях, дают потрясающий результат.

Только потом не обижайтесь, когда внешний, живущий по более сложным и неоднозначным законам мир возьмет вас голыми руками.

Текст: Георгий Бовт

P.S. "Иной газеты": Не правда ли, уважаемый читатель, звучит пожеланием "Березниковскому характеру" или, если угодно, "Уралкалию"? И даже поправок на местную специфику совсем немного требуется