О приговоре блогеру Терентьеву

Сыктывкарский музыкант, двадцатидвухлетний Савва Терентьев получил год условно за неуважительную запись о милиции в сетевом дневнике «Живого журнала» (далее, как обычно, — ЖЖ). Событие это скверное, ни одна из участвующих в нём сторон особой симпатии не вызывает. Но и антипатию стороны вызывают в разной степени. Общественная опасность нескольких фраз плохо воспитанного, бранчливого парнишки — и поведения в этом деле правоохранительных органов, больше года из кожи вон лезших, чтобы закатить юноше обвинительный приговор, и сделавших это самым грозным для общества путём, — совершенно несопоставима.Факты таковы. В феврале прошлого года в блоге одного из жителей Сыктывкара появилось исходящее от местного «Мемориала» сообщение об обыске, который милиция под надуманным предлогом (после сыктывкарского прецедента уже не знаешь, за что получишь год; поэтому оговариваюсь: «надуманным» — по мнению авторов сообщения) провела в тамошней газете. Завязалась дискуссия — о местных выборах, о том, какую роль играет милиция в подавлении оппозиционных СМИ. В неё вступил блогер с ником terentyev. Он написал вполне рядовые для ЖЖ «немногабукав» про милицию. Помимо чуть микшированного мата и активного употребления слов «быдло» и «гопота» комментарий содержал замечание, автору, надо думать, казавшееся остроумным: «хорошо бы» раз, а ещё лучше два раза в день сжигать на центральной площади каждого города по одному «неверному менту». Некий сотрудник отдела «К» МВД Коми эту запись увидел — и пошло-поехало.

С Саввой всё понятно. Этот блогер принадлежит к весьма заметной доле ЖЖистов, полагающей, что без хорошей примеси трамвайного хамства свобода слова (действительно главное условие процветания ЖЖ) недостаточно живо ощущается. Заметны на Савве следы и ещё одного распространённого в блогах поветрия: он инстинктивно формулирует свою точку зрения в как можно более резких терминах, желательно — с переходом на визг. Нарочно загляните в какую-нибудь длинную дискуссию в ЖЖ — это же поразительно: те же самые люди, встреться они «в офлайне», почти наверняка беседовали бы спокойно и уважительно; а тут — всеохватная матерщина и неожиданно частые истерики. (Вероятно, сказывается иллюзия безнаказанности: я его матерю, а он меня не достанет, не достанет…) На мой взгляд, тезис о высокой корреляции между нестеснённостью речи цензурой и несдержанностью речи воспитанием — ложен: в дневниках многих уважаемых ЖЖистов беседы идут без визгов и без лишнего мата, а ничего — вполне себе свободно. Хоть как-то «фильтровать базар» всё-таки следует — и если бы Савву за инкриминируемый ему каммент келейно посёк собственный родитель, я бы не стал особенно возражать. Но то, что произошло в сыктывкарском суде, вызывает массу возражений.

Терентьева закатали по 282