Неуловимая держава

Это вам не самолет над Атлантикой развернуть. Признав Южную Осетию и Абхазию, Россия показала, что не боится новой холодной войны. «Мы жили в разных условиях, проживем и так», — говорит президент Медведев. Сегодняшняя Россия почти неуязвима: продавать нефть и газ можно и без дружбы с Западом. Другое дело — если желать большего. Внедрять нанотехнологии и строить школы MBA в осажденной крепости не получится. И Запад может полностью изолировать Россию. Если она сама этого захочет.

Всего неделя понадобилась, чтобы российская власть уценила собственные достижения. Партнерство с НАТО? «Если они пойдут на полный разрыв отношений, то для России ничего страшного не произойдет», — заявляет президент. ВТО, до которого, как казалось еще пару месяцев назад, рукой подать? «Никаких плюсов от членства в ВТО, если они вообще там есть, мы не видим, а нагрузку наша экономика несет большую» — это уже премьер Путин, как и положено, отвечающий за экономику. Даже за место в «большой восьмерке» Россия уже не так держится: в интервью CNN Путин рассуждает о неполноценности нынешнего формата G8, в котором не хватает Китая и Индии.

НЕТ ПРИЁМА
Понятно, что это попытка опередить Запад, грозящий Москве исключением или непринятием в заветные организации. Впрочем, и без формального исключения России политическая «семерка» уже восстановлена: министры иностранных дел семи стран на прошлой неделе осудили действия России в Грузии — и, естественно, без Сергея Лаврова. Вступить в ВТО не получится хотя бы потому, что Россия не успела договориться с Грузией — и похоже, уже этого не сделает. Пребывание за рамками ВТО можно считать упущенной выгодой, Минэкономразвития в свое время оценивало ее в $3-4 млрд в год, но ухудшения условий для российской экономики не будет. «Членство в ВТО не так существенно для России, потому что большинство стран и так не ставят барьеров на импорт энергоносителей», — уверена ведущий сотрудник вашингтонского Петерсоновского института международной экономики Кимберли Эллиотт. Совсем уж абстрактной угрозой можно считать отказ от принятия в ОЭСР — в этот клуб развитых экономик вступают ради престижа и обмена опытом.

Но может ли Запад пойти на более жесткие меры? В первый день осени на экстренном саммите в отношениях с Москвой разбирался ЕС. Единства среди европейских политиков нет. В минувший четверг французский министр иностранных дел Бернар Кушнер не исключил введения экономических санкций против России, но спустя несколько часов специально уточнил — это не французская инициатива. В пятницу высокопоставленный французский дипломат уже уверял Reuters, что ЕС пока не будет вводить санкций против России. Сторонниками жестких мер остаются бывшие участники соцлагеря, такие как Польша, Эстония и Латвия. Но они мало чем могут насолить Москве, а крупные европейские страны не склонны отказываться от выгодных проектов. Канцлер Германии Ангела Меркель, хотя и жестко критикует Россию, подчеркивает, что на судьбе газопровода «Северный поток» нынешний кризис не скажется. Министр нефтяной промышленности и энергетики Норвегии Терье Риис-Йохансен говорит то же самое про освоение вместе с «Газпромом» Штокмановского газового месторождения. Кстати, в этом проекте помимо норвежской StatoilHydro участвует и французская Total. «ЕС испытывает сейчас серьезные внутренние трудности, экономические перспективы не ясны — в этой ситуации затянуть пояса и наказать Россию? Исключено», — полагает директор Центра европейских исследований ГУ-ВШЭ Тимофей Бордачев.

России скорее стоит ждать дипломатических шагов со стороны Брюсселя, например замедления подготовки нового базового договора с ЕС. Можно затормозить переговоры о безвизовом режиме, но для решения этого вопроса в любом случае потребуется 15-20 лет, и паузу просто никто не заметит (статья писалась накануне саммита в Брюсселе, но предсказанный итог совпал с реальностью - Европа осудила, но без конкретных действий).

КУРЫ В ШАТТЛЕ
В Вашингтоне политических разногласий как раз нет, наказать Россию хотят и демократы и республиканцы. Сенатор Джозеф Байден в знак солидарности посетил Тбилиси, а через несколько дней стал кандидатом в вице-президенты в паре с Бараком Обамой. «Существует прочная межпартийная договоренность по поводу России», — объясняет Стивен Сестанович, отвечавший за отношения со странами бывшего СССР в администрации Клинтона. По его словам, даже «люди, которые испытывали положительные чувства к России, увидели ее в совершенно ином свете». В ближайшие пять лет, прогнозирует Сестанович, «российско-американские отношения скорее будут ухудшаться».

Но как именно поступить с Москвой? Если ЕС ссориться с Россией мешают слишком тесные экономические связи, то США — наоборот, слишком слабые. На ЕС приходится 52% внешнеторгового оборота России, а на Штаты — 3,9%. Серьезных санкций не придумаешь. Крупнейшие совместные проекты связаны с космосом и атомной промышленностью. В мае Россия и США подписали соглашение о расширении начиная с 2011 г. поставок российского урана на американский рынок. Теперь оно может быть отвергнуто конгрессом. Зато в космосе как раз США зависят от России. Шаттлы выработают свой ресурс к 2010 г., новые американские космические корабли должны быть запущены в 2015 г., а в промежутке летать придется на «Союзах». Джон Маккейн уже призвал Джорджа Буша продлить ресурс космических челноков, чтобы не попадать в унизительную зависимость от России.

Все призывы призывами, а вот от российских экономических санкций США уже пострадали. В минувший четверг на Нью-Йоркской фондовой бирже дешевели акции производителей мяса: акции Sanderson Farms Inc. упали на 2,5%, Tyson Foods потеряла 2,4%, а бумаги Smithfield Foods обвалились на 3,8%. Такова была реакция рынка на интервью Владимира Путина CNN, в котором он объявил о запрете 19 американским предприятиям ввозить в Россию курятину и предупреждении в адрес еще 29. Для аграрного лобби США это чувствительный удар: 30% экспорта мяса птицы приходится на Россию.

«Нация, которую бойкотируют, находится на грани капитуляции» — эти слова американского президента Вудро Вильсона любят цитировать сторонники экономических санкций.