Прочистить бы Коммуникейшен Тьюб

Интересные наступили времена. Бывало, мы, колумнисты, соберемся в кружок и давай жаловаться на свое, профессиональное – событий нет, писать не о чем. А теперь, как говаривал в одном советском фильме интеллигент-вахтер в исполнении Евгения Евстигнеева, «событиев у людей, событиев – кто женится, кто разводится, а кто и помер, да, тоже бывает».

Нам в очередной раз повезло, современники. Живем в интереснейшую эпоху. Казалось бы, все, наконец, устаканилось, пришло в норму, обрело регламент и вписалось в формат. Герои расселись по телепрограммам, злодеев рассадили по тюремным камерам. Справа, за нарядным круглым столом расположились равноназначенные и равноудаленные олигархи. Слева, ближе к сердцу – чиновники всякого ранга и силовики, умудренные, отягощенные, ответственные. От нашего стола к вашему столу… Нет, от нашего стола к их столу плывут яхты, идут красивые женщины, несут чай, кофе, шампанское Crystal и разные приятные знаки народного одобрения и единогласного волеизъявления. Где-то сбоку деятели культуры дают корпоративный концерт, в курилку набились журналисты и декламируют какую-то чушь из чьего-то ЖЖ. Ткачихи снова на трибунах, секретарши – в «Одноклассниках», менеджеры – в кредитах, пенсионеры – в депозитах. Веселится и ликует весь народ, любо-дорого посмотреть в плазменную панель. А что вы хотели – островок стабильности в этом изнемогающем от противоречий мире.

И вдруг что-то грохнуло вдали. Трах, бах, крах. И наметившийся было общественный договор, скрепленный черными чернилами марки Urals, стал расползаться в руках. Обнаружились пустые места, зияющие пустоты.

Газовые и нефтяные пары начали рассеиваться (не дай бог, конечно, мы еще помолимся миром за 150 долларов за баррель), но если все-таки процесс пошел … Что же стало видно в эту дыру? Да много неприятных вещей. И самое неприятное – мы опять друг друга увидели. Общество увидело власть, власть встретилась взглядом с обществом, бизнес попался на глаза власти, общество споткнулось о бизнес.

Радости узнавания нет, есть ужас старого знакомства.

Из недр Госдумы явился проект закона, призванного устрашить граждан, задолжавших банкам сумму от 10 тысяч рублей. Вор должен сидеть в тюрьме – это же мантра последних месяцев, как вы помните. А чем должник банка лучше вора? Правильно. Не выплатил за мобильный телефон – в тюрьму. А за невыплаченную ипотеку, учитывая особую крупность размеров квартиры, можно и пожизненное давать, правильно? С обязательством уплаты всей суммы банку, включая проценты по ставке, которую банк имеет право поднять в одностороннем порядке. И не выпускать по УДО. Граждане вздрогнули – те, что имели уши. Одно дело обсуждать классовое чуждое дело ЮКОСа, а другое – сесть за личный кредитный «Айфон». Тугие на ухо по-прежнему различают в инициативах власти обещание укоротить, наконец, зарвавшегося соседа с иномаркой.

Власть тоже, в свою очередь, удивлена – оказывается, кредиты, выделенные государством, не доходят до реального сектора. Путин ругается на банкиров, увещевает: «Нам крайне важно обеспечить устойчивую работу ключевых отраслей реального сектора экономики. Прежде всего, имею в виду строительство, системообразующие предприятия, розничную торговлю, сельское хозяйство, малый бизнес, ОПК, нефтяную промышленность». Альфа-банкиру Петру Авену премьер Владимир Путин лично объяснял, что банки теперь и не просто банки, а агенты государства. Авен слушал, кивал. И денег попросил – $400 миллионов субординированного кредита. Чтобы деньги дать предприятиям.

Деловое сообщество вообще непривычно много говорит. Предлагает, например – а не переложить ли выплаты сокращаемым из-за кризиса работникам на плечи госбюджета?

Вам не кажется, что никто уже не понимает смысла произносимых слов? Или люди перестали слышать самих себя?

Конечно, олигархи лидируют по количеству произносимых вслух цифр. Рядовых граждан, многие из которых не видели в глаза и $10 тысяч наличными, потрясают масштабы. Миллиарды долларов льются рекой в экономику, 10 миллиардов отольются Дерипаске, остальным тоже достанется, говорят. При этом почему-то гражданам кажется, что происходит что-то очень некрасивое. Но, возможно, они просто плохо слышат.