Почему топит именно рудники "Уралкалия"?

Роман Попов: А с кем сложнее идти на контакт? Скажем так, кто тяжелее всего идет на контакт, какая категория респондентов?
Валерий Мазанов: Вы знаете, как ни странно, может быть, покажется, все-таки бизнес. Представители бизнеса. Причем, чем крупнее бизнес, чем крупнее корпорация, тем более размытый у них центр принятия решений, там никто не берет на себя ответственность. На сегодняшний день, как это ни парадоксально, чиновники более раскованны даже. Никаких вообще проблем получить комментарий из городской администрации, через ту же пресс-службу, от любого совершенно чиновника – что-нибудь да скажут.
Мария Вылежнева: Я соглашусь с Валерием. На самом деле, в каждой компании есть своя корпоративная культура. И зачастую в голове у пресс-секретаря, который там сидит, такая профессиональная деформация наблюдается. Главная его цель – не послушать то, что нужно журналисту, а в лице журналиста – обществу, а послушать то, какое настроение у генерального директора. И получаем то, что получаем.
Радиостанция «Эхо Перми», передача «Дневной разворот» от 28.10.2008

ПЕРВОЕ
Школьная задача по математике. Дано: два предприятия. Располагаются в соседних городах (20 км друг от друга): Березники и Соликамск. Занимаются одним и тем же – добычей одного и того же полезного ископаемого. Условия добычи – одинаковые. Используемые технологии – примерно одинаковые. Объемы – примерно одинаковые (считай хоть в рублях, хоть в тоннах). Структура управления – примерно одинаковая. Наконец, история обеих компаний – тоже примерно одинаковая (обе – порождение сталинского «большого скачка»).

Но есть одно существенное НО: у одного из предприятий регулярно (с интервалом в 20 лет) происходят аварии, которые выводят из строя сразу по целому руднику. В чем загвоздка?

Можно, конечно, по уши залезть в изучение геологического строения месторождений (точнее, одного – Верхнекамского), условия разработки и выполнение конкретных инструкций конкретными стрелочниками. Но пусть этим занимаются соответствующие специалисты – все-таки наших калийщиков в этом плане обслуживают целых три института (питерская и пермская «Галургии» плюс Горный институт Академии наук). Да они, собственно, и занимаются этим уже более двадцати лет, а общее впечатление, что ясности нет. А может, она им и не нужна?

А давайте сделаем проще: просто посмотрим на сайты «Сильвинита» и «Уралкалия» и сравним. Находятся они, соответственно, по адресам: www.silvinit.ru и www.uralkali.com.

На первый взгляд – все «чин-чином». Страницы – явно не из тех, про которые принято говорить, что они «стоимостью в 20 баксов». К оформлению – не придраться, фотографии и рисунки – взгляд притягивают, навигация – на уровне. И информации – вроде бы «под завязку».
Теперь присмотримся к разделу «Контакты».

Во-первых, у «Сильвинита» они в главной строке меню, а у «Уралкалия» их немного поискать надо. Ну, это ладно: в Интернет, как известно, ленивые люди не лазят…

Во-вторых, само содержание. Если у «Сильвинита» там телефоны всего начальства от генерального директора до директоров столовой включительно, то у их березниковского собрата – всего 6 контактных лиц. Причем у двоих из них (у самого управления, названного просто «ОАО «Уралкалий»» и кадровиков) – только номера электронной почты (нетрудно представить себе судьбу большинства, если не всех, писем). А телефоны – у московского представительства, директоров по корпоративным финансам, по МТО и по транспорту и логистике.

Одним словом, хотите получить информацию – хрен вам. Читайте наши пресс-релизы, там есть все, что вам следует знать. И нефиг мешать нам работать со своими запросами.

Из своей практики могу еще припомнить контраст между работой с «Сильвинитом» и «Уралкалием» по договорам экологической направленности в те самые, ныне уже далекие 90-е. Приезжаешь в Соликамск, говоришь: «Я такой-то, работаю по такому-то договору, мне нужны такие-то материалы». И тебе – сразу все на стол. Приезжаешь потом в Березники – и получаешь все это с огромным трудом, после кучи согласований и перезвонов между начальниками разных рангов. И не всегда все, что нужно.

Отсюда – основной тезис: «Уралкалий» – предприятие, которое отличается от «Сильвинита» большей информационной закрытостью. В этом и видится основная причина его аварийности.

ВТОРОЕ
Собственно, какая тут связь?

А дело в том, что закрытость (прежде всего информационная) – это один из основных признаков явления, которое лучше всего было бы назвать «корпоративный тоталитаризм». Представить его довольно просто, достаточно всего лишь знать историю нашего Отечества. Хотя бы в рамках школьного курса. Берете Страну Советов образца 1930–50-х годов и мысленно заключаете ее в пределы отдельно взятого предприятия. И получаете как раз нечто типа «Уралкалия».

Вроде бы – идеал для подражания. И страна, и предприятие работают как часы. Всяк сверчок знает свой шесток, и дает стране именно то, что та от него требует.

Но есть одна пакость: иногда происходят вещи, ну совершенно непредвиденные. На страну – враги нападают: то внешний невесть откуда взялся и чуть не захватил, то внутренние (опять же взявшиеся неизвестно откуда) полностью сокрушили государство со значительной частью материальной базы. А на предприятии – вдруг какой-нибудь рудник заливает невесть откуда хлынувшей водой. Или еще что-нибудь в этом роде.

И тут выясняется, что у часов была только оболочка красивая. А большая часть деталей уже давно изношена и вообще собрана тяп-ляп. И вообще их конструкция была далеко не совершенной даже в проекте.

Или, например… Выясняется, что инструкции писались отнюдь не для того, чтобы предприятие хорошо работало. А для того, чтобы каждый начальник, даже самый мелкий, мог себе прикрыть одно хорошее место при любом форс-мажоре. И прописывал там даже то, что никем выполняться не будет. Никогда.

А если инструкции заведомо невыполнимые, то они перестают выполняться даже в своей выполнимой части. А если вдруг происходит нечто инструкцией вообще не предусмотренное (речь о сферическом предприятии в вакууме: по поводу «Уралкалия» это только догадки)?

Но об этом – тсс. Главное – не дай бог ненароком «вынести сор из избы» Вот, например, один замечательный образец блестящей работы пиарщиков «Уралкалия» с журналистами: «мы связывались с представителями «Уралкалия» и, к сожалению, представители этой компании не захотели выходить в прямой эфир с комментариями и диалогом. Предложили еще раз перечитать на их сайте официальный пресс-релиз, сказав, что больше им добавить нечего, это их официальная позиция» (Опять же «Пермский разворот» на местном «Эхе», передача от 11 ноября). Вопрос на засыпку: как вы думаете, много ли информации в упомянутом пресс-релизе?

Короче, наплевать на все, что происходит с предприятием. Главное, чтобы гражданин начальник был доволен. А то еще чего доброго вызовет на ковер и скажет что-нибудь типа: «Я тебя уволю так, что в наших Березниках тебя вообще никто на работу не примет». А ведь и уволит, и глазом не моргнет!

ТРЕТЬЕ
«Плохие новости должны лететь, а не ползти… Важнейшее качество хорошего менеджера – решимость грудью встречать любые плохие новости, самому искать встречи с ними, а не прятать голову в песок. Настоящий менеджер сначала выясняет, что плохо, а уже после – что хорошо. Чтобы правильно отреагировать на плохую новость, независимо от того, в какой ситуации вы находитесь, необходимо получить ее как можно раньше», – пишет некто Билл Гейтс в своей книге «Бизнес со скоростью мысли».

Так вот, откуда плохие новости дойдут до высшего руководства (оно же топ-менеджмент) ОАО «Уралкалий»? Например, о предвестниках катастрофы, произошедшей осенью 2006 года? А ведь они наверняка были. И наверняка отслеживались соответствующими службами предприятия. Во всяком случае, после аналогичной аварии на БКРУ-3 в 1986 г. должны были отслеживаться.

Извне предприятия – вряд ли. Не для того в свое время были, например, поставлены посты охраны вокруг солеотвалов и шламохранилищ (т.е. мест складирования отходов производства, жутко грязных и соленых). А то еще не дай бог какие-нибудь экологи отберут какую-нибудь не такую пробу, и выяснится что-нибудь не то. (Автор настоящего материала как-то имел неосторожность написать в научной работе, что в тех же солеотвалах присутствует бенз(а)пирен, так его, кажется, даже в какой-то черный список внесли. Во всяком случае, «их начальники» передали «нашим начальникам» свое неодобрение моим поведением.)

Изнутри предприятия – тоже вряд ли. Не для того десятилетиями создавалась система, в которой главное для любого начальника – иметь возможность прикрыть одно место от гнева более главного начальника. И понятное дело, что пока они будут заниматься этим «прикрытием» – пройдет куча времени. И информация до самых верхов дойдет уже тогда, когда нечего будет отвечать на вопросы «Кто делать?» и «Что виноват?» Если вообще дойдет, а не затеряется где-нибудь на более низком уровне: «авось пронесет?» и «Гром не грянет…».
Или, может, все-таки знали? Причем, на высшем уровне!

Например, из местного березниковского форума можно узнать о том, что ведомственная газета железнодорожников «Гудок» в феврале 2007 г. опубликовала информацию о том, что подтопление шахты началось еще за 3 года до злополучного октября 2006 г. А я почему-то вспомнил о каких-то провалах над тем же самым БКРУ-1, слухи о которых упорно ходили среди экологов еще на рубеже тысячелетий (примерно тогда же, когда и охрану по периметру солеотвалов поставили). Которые руководство компании закидало елками – от чужих глаз подальше. Благо, это было где-то за городом. Но это, повторю, слухи. Непроверенные. И, боюсь, уже непроверяемые.

«Впрочем, как бы то ни было, ни в 2006 году не обнаружилось, ни теперь не обнаруживается желающих копаться, кто чего и когда знал, а тем более, разоблачать и привлекать к ответственности…» – резюмирует березниковский журналист new-oboroten в своем блоге.

Предвижу основное возражение: компании вроде «Уралкалия» – совсем не исключение в нашей экономике. А конкретно «Уралкалий» – совсем не так уж и плох по сравнению с другими. Что ж, соглашусь. И буду продолжать надеяться на то, что их закрытость и связанная с этим неэффективность – достаточное условие для того, чтобы постепенно терять конкурентные качества на рынке. И пресловутый кризис (либо этот, либо следующий) заставит их наконец-то измениться или вынесет из нашей окружающей среды. Навсегда.