Обитатели мифов, или Неизменны только грабли

Прочла я на днях роман, оказавшийся скорее дамским, нежели историческим, что называется, «про любоff». Впрочем, над кое-какими источниками писательница все же потрудилась и даже дала себе труд обрисовать эпоху, на фоне коей любят и не любят персонажи. Вот этой-то трактовкой эпохи я и хочу поделиться.

Итак, в некотором царстве, некотором государстве помазанник Божий был мягок нравом, а супруга его (иностранка) – непопулярна в народе. Немало накопилось в этом царстве и нерешенных проблем. Воспользовавшись этими проблемами, всякие злокозненные личности устроили революцию. Тут пролилось много безвинной крови. И неизвестно, что сталось бы с некоторым царством, но тут явился герой-спаситель. Выдвинулся он из рядов революционеров – не из самых главных, а вроде как из второго ряда. В революционном терроре он, конечно же, был отнюдь не повинен. И вот укрепился этот герой как единоличный правитель, навел порядок, выиграл множество великих сражений и заставил цивилизованный мир вздрагивать при одном своем имени. А еще он открыл запертые революционерами церкви (принудивши, правда, себя в них славословить, но эка важность) и вообще вернул назад много хорошего из дореволюционной жизни. А уж народ-то его как любил! Солдаты умирали с его именем на устах, в атаку с ним шли… Угадали, о ком речь? Правильно: о Наполеоне Бонапарте.

Имена и народы могут быть различны – неизменны только грабли, на которые мы наступаем.

В юности я весьма не жаловала Петра I. И про Алексея Петровича стихи писала, и о падении тандема Софья–Василий Голицын горько сокрушалась. В ту пору я даже сравнивала иной раз Петра с Иосифом Джугашвили. Но волею судеб мне пришлось всерьез заняться XVIII столетием. Не сразу и не вдруг оно мне приоткрылось, но постепенно стало ясным: было это сравнение ребяческой глупостью. Я не касаюсь сейчас правомерности сравнения легитимного Государя с узурпатором, это особая тема. Я просто о том, что Петр все-таки – Великий. Да, Софья и Голицын пошли бы цивилизованным путем реформ – но сколько времени потребовалось бы на эти реформы и кто бы нам его дал? Будем же, как нам и заповедано, узнавать по плодам. Весь XVIII век – после Петра – Россия поднимается и прирастает. Трудом, усилиями, ошибками – но неуклонно. Петр оставил после себя могучую Империю, способную к развитию и росту. А Иосиф Джугашвили – скорее родной брат Бонапарта, и не в первую очередь сходством мифического ореола. Бонапарт пережил свою империю-однодневку. Только великодушие Александра I спасло Францию: союзники-то наши рвались поразить ее в правах и основательно оккупировать. И с тех пор стоит дойти до большой войны – Францию не завоевывает только ленивый. Это не мешает Бонапарту считаться национальным героем и лежать в такой роскошно-безвкусной гробнице, что куда там мавзолею Ульянова В.И. Так что в определенном смысле у весьма любезных моему сердцу французов с головой еще хуже, чем у нас.

В годах правления Иосифа Джугашвили – с его расправой над генетикой и кибернетикой, с его вторым закрепощением крестьянства – и был заложен крах СССР. Страна чуть-чуть ожила на рубеже 60