Убить мэра

СИСТЕМА
Является ли обостренное чувство справедливости болезнью личности или институциональной системы, делающей практически невозможной ее достижение? Судебная система, название которой на европейских языках производно как раз от слова «справедливость» (justitia), у нас ни по названию, ни по сути зачастую с ней не имеет ничего общего. То же самое и с чиновничеством, даже название которого — государственные, а не публичные, гражданские служащие — подчеркивает, чьи интересы они призваны защищать прежде всего.

ВХОД НА РЫНОК — ТОЛЬКО ДЛЯ СВОИХ
Чиновники были предметом особой ненависти Анкушева. Он арендовал помещения под свои магазины у муниципалитета, а манипулирование арендными ставками, как известно, является одним из наиболее распространенных способов допущения к локальному или региональному рынку желательных для властей предпринимателей и выталкивания тех, кто неугоден. И при долгосрочной, и при краткосрочной аренде договор предусматривает возможность одностороннего пересмотра арендной платы вне зависимости от условий, в нем оговоренных. Почему договоры аренды заключаются с одними, а не другими предпринимателями, а также почему ставки аренды даже в пределах одного небольшого муниципального образования варьируются в весьма широких пределах — эти вопросы для предпринимателя являются табу. Задавать их — верная дорога в стан неугодных власти. Январь стал для Анкушева помимо всего прочего и месяцем пересмотра — на 40% и выше — ставок аренды.

Эконометрическая модель, в которой число малых предприятий в регионе ставится в зависимость от размеров розничного товарооборота и человеческого капитала (количества студентов на 10 000 человек населения), показывает, что «контроль входа» на рынок активно используется чиновниками Мурманской области. Для 2007 г. расчетное число малых предприятий здесь более чем на треть меньше действительного, при том что качество модели весьма высоко: она объясняет до 88% различий между российскими регионами по этому показателю.

СУД ПРИСЯЖНЫХ
Сказанное имеет своей целью не оправдание совершенного — ничто не может оправдать убийство, — но понимание его причин: как частных, так и более общих. Причем велика вероятность того, что именно так понимают происшедшее и другие Башмачкины (названные так по причине своего бесправия и беззащитности перед лицом государства и его представителей) — мелкие предприниматели и просто граждане.

В блоге газеты «Мурманский вестник» после убийства руководителей Кировска появилось несколько десятков комментариев к ранее опубликованным статьям Анкушева. Только один из каждых пяти оставивших свои комментарии однозначно осуждает убийцу. Аналогичны и результаты интернет-опроса, проведенного «Комсомольской правдой в Мурманске». Вариант «Видимо, чиновники действительно это заслужили» собрал три четверти всех голосов.

Конечно, все интернет-голосования и обсуждения по определению не могут помочь увидеть репрезентативную картину, но не будет ошибкой предположить, что вердикт суда присяжных, набранного в Мурманской области, да и в любом другом регионе России, был бы сходным. Достаточно вспомнить судебную сагу полковника Квачкова. Анкушев сам вынес себе приговор — значительно более строгий, чем тот, который, судя по всему, определил бы ему суд присяжных.

Этот случай лишний раз подтверждает существование замкнутого круга: российская институциональная система генерирует культуру «ворошиловских стрелков» (если заимствовать название фильма режиссера и депутата Государственной думы Станислава Говорухина), которая подрывает ее стабильность, причем это насилие вместо однозначного осуждения может вызывать сострадание и даже дать почву для оправдания. Насилие особенно страшно, когда становится естественным и логичным.

Текст: Антон Олейник, старший научный сотрудник Института экономики РАН, профессор университета «Мемориал» (Канада)
Опубликовано:
Ведомости
Илл. из архива