Поцелованная Богом

Текст: Кира Кошкина
Илл.: Blogber.ru

«Я СЛУШАЮ НЕ ЛЮДЕЙ, А КАК ОНИ ГОВОРЯТ!..»
– Окружающий мир вы воспринимаете через музыку. Какие ассоциации она у вас вызывает?
– Я стараюсь отходить от ассоциаций. Я постоянно нахожусь в местах, где люди разговаривают между собой, и невольно начинаю слушать, какова динамика музыки в их разговоре. Даже если ты не понимаешь, о чём они говорят, ты просто отдаляешься от них и освобождаешься от слов, просто слушая мелодии, которые сопровождают слова. Ты чувствуешь музыку, которая живёт с ними, и начинаешь тоже жить с этой музыкой. У каждого человека есть своя фраза, своя мелодия.

– Я знаю, что вы любите экспериментировать с необычными инструментами.
– Был у нас интересный случай в Питере. Перед выступлением мы увидели, что за кулисами стоят пустые железные 200-литровые бочки. Мы пошутили между собой, что интересно было бы на них поиграть. Одну бочку поставили перед барабанами, а вторую – передо мной и микрофоном. И мы играли на них. Неважно, что звук был странным. Главное, что нам это нравилось, и именно в тот момент этот звук был очень органичен с нами.

– Вы хотели бы чему-нибудь научиться?
– Да! Я хочу научиться управлять самолётом. А ещё я хочу на Землю посмотреть из космоса…

«ПРИ РОЖДЕНИИ ЧЕЛОВЕК ПОХОЖ НА КЛИМАТ СВОЕЙ СТРАНЫ…»
– Нино, кем вы хотели быть в детстве? Ваша детская мечта сбылась?
– Я хотела стать волшебником. Мечта сбылась, я верю, что чудеса существуют. Ещё раз спасибо пермякам за то тепло, которое они отдали мне на концерте.

– Вы помните своё первое выступление на сцене?
– Мне было четыре года, я стояла за кулисами, рядом с роялем и по диагонали смотрела на то место, куда я должна была выйти танцевать грузинский танец. У меня была стрижка «паж». Я до сих пор помню этот луч, который освещал меня. Помню и ножку рояля, которая по высоте была такой же, как я.

– Ваше детство – это большой дом, множество родственников, пироги по выходным?
– Всё это было, но в памяти осталось совершенно иное – музыка. Мама рассказывает, что мне было полтора года, когда я сама спела колыбельную – от начала и до конца. Она ещё рассказывала, что я выходила на улицу (а жили мы в горах) и любила смотреть вдаль. Я мало играла в детские игры, хотя нас, братьев и сестёр, дядюшек и тётушек, было много в семье – шестнадцать человек. Ещё в памяти остались морской воздух, Кобулети и греческая культура. Помню дядю, который был учителем музыки и дирижёром и который везде, где выступал, брал меня с собой. Помню музыкальную школу, музыкальное училище… И всегда рядом со мной была музыка. И детство моё ассоциируется с музыкой, а не с играми. У меня не было даже мысли выбирать между игрой в куклы с девочками и возможностью петь.

– На концертах вы так трогательно говорите о своей стране, чувствуется, что Грузия для вас больше, чем просто место жительства…
– Когда человек появляется на свет, он сначала похож на климат и место своего рождения. Когда ему уже за тридцать, то его лицо похоже на его характер, а голос – на душевное состояние.

В городах люди сдержанны, рациональны, потому что у них всё по порциям – деревья в парке, немножко воды в искусственных озёрах, взгляд натыкается на здания, большую часть времени проводишь в «коробках». Грузия – это место, где каждый день пахнет совершенно по-разному. Там нереально красиво. Я родилась в колыбельной природы, в фантастическом краю, в Аджарии, в деревне Бобоквати. Звёздное сито над головой, лёгкая дымка, по утрам обнимающая горы, лунная дорожка на море… Море у меня было перед глазами, это самое тёплое ощущение детства. Я играла с оленями, медвежонок у нас жил, и даже орёл. Меня научил петь мой дядя. Однажды он пошёл в лес и принёс маленького медвежонка, который потерялся. А когда он вырос, мы отпустили его обратно. Моему маленькому сыночку в мае исполнился годик, и я смотрю на него и думаю: ну какие игрушки ему лучше купить? Ведь люди, у которых было хорошее детство, остаются в нём на всю жизнь… Я помню колокольчики, которые появляются весной, я и сейчас слышу, как они звенят. Раньше я всю зиму ждала, когда же они появятся. И эти светлячки… Захлёбывайся эмоциями – и всё равно не сможешь объять необъятное… Вокруг всё живёт – большекрылые бабочки, рыбы, звери, цветы. Нашими соседями были греки – они возвели в культ разведение диковинных цветов. Вот так я росла – вдоволь всего, через край. Начинаешь понимать уникальность мироздания, замысел Бога, восхищаться гармонией. Эту переполненность чувствами нужно обязательно выразить, и каждый выбирает свой путь. Я запела своим меццо-сопрано. Я поделилась с миром этой внутренней свободой…

Когда ты там живёшь, ты особо не задумываешься об этом, просто это есть с тобой – и всё. А вот когда уезжаешь, то понимаешь, что в новом месте нет ни запаха моря, ни запаха растений, ни красоты гор.

«ДО СИХ ПОР НЕ МОГУ СЛЫШАТЬ ЗВУК САМОЛЁТА!..»
– Сразу после событий в Южной Осетии вы выступали в Тбилисском оперном театре…
– Это был благотворительный концерт, его транслировали в прямом эфире, деньги от него пошли людям, которые пострадали на войне. Это была наша обязательность. Нет, как это? Обязанность. Все друга поддержали, а мы не могли найти время, и за это было стыдно. Когда живёшь в стране, очень важно ощущать, что там происходит. Не имеет значение позиция и то, что ты в России поёшь. Имеет значение только то, что рядом с тобой страдают люди, и ты должен им помочь сердцем. Если этого чувства нет, то ты – потерянный человек.

– Кстати, как в Грузии относятся к тому, что вы выступаете в России?
– Там есть люди, которых тоже можно понять, потому что у них погибли дети – и двое, и четверо из семьи. Никто от меня не требует слов, они знают, что мы служим своим пением и музыкой добру. Знают, что я музыкант и моя миссия – петь и делить себя с другими. И мне нельзя создавать какие-то границы. Если я стану человеком, который выбирает музыку через политику, у нас ничего не получится, мало кто будет нас знать, любить и слушать. Главное – чтобы все православные люди жили правильно. И любили друг друга. Я, например, не могу слышать звук самолёта, у меня в ушах до сих пор тот звук, когда он подлетал к Тбилиси. И я не могу с этим ничего сделать! Но я должна стоять выше и стоять рядом с музыкой, чтобы продолжать жить в православии. Мы – маленький народ, нам страшно потерять даже одного человека. А сейчас мы теряем друг друга. Совсем непросто закрыть на это глаза и забыть всё, но несмотря на это у грузинского народа нет агрессии к простым русским людям, мы искренне любим русских. У нас общий Бог, а Бог – это любовь. Так давайте беречь и любить друг друга. Пожалуйста!..

ДОСЬЕ «ПН»
Нино Катамадзе родилась 21 августа 1972 года в Аджарии, в городе Кобулети (Грузия). С 1990 по 1994 год училась в Батумском музыкальном училище имени Захария Палиашвили на вокальном отделении и сразу начала выступать на любительских сценах. По окончании института Нино создаёт благотворительный фонд для инвалидов и социально незащищённых артистов, куда постоянно делает отчисления из личных средств. Через некоторое время она начинает творческое сотрудничество с группой INSIGHT («вспышка», «озарение»), которая также состояла из выходцев из Аджарии. С 2000 года, когда популярность достигает апогея, её начинают приглашать на гастроли, и в октябре она впервые выезжает за рубеж и выступает сначала в России, а затем и в дальнем зарубежье – Англии (они выступали в прямом эфире на «Би-Би-Си»), Австрии, Франции. Катамадзе несколько раз подряд признаётся у себя на родине певицей года. Она пишет и записывает музыку к кинофильмам: «Vashli» («Яблоко») и «Оранжевое небо».