Литейкин как зеркало банковской революции

История IT-шника тольяттинского банка «Потенциал» Олега Литейкина, который перевел из родного банка на свой счет 16 миллионов рублей, обналичил их и исчез, стала криминальной мини-сенсацией минувшей недели. Но только ли сенсацией?

Сегодня можно смело утверждать: кризис поставил последнюю точку в изменении взаимоотношений социума и банков. Того самого социума, который во все времена включает в себя не только аккуратных клерков в белых рубашечках, тихих секретарш, мамаш, прогуливающих колясочки с детишками, и прочих законопослушных обывателей, но и гангстеров, мошенников, правнуков лейтенанта Шмидта и иную куда более беспокойную публику.

Любопытный феномен: несмотря на «повышенную криминальность» российского общества (а оно явно находится еще только на полпути от разгула 90-х до идиллии какого-нибудь западноевропейского городка), банкинг долгое время находился в числе неприкасаемых для преступного мира зон. По крайней мере – на уровне классических преступлений. Жгли киоски, грабили какие-нибудь тур-фирмы, нападали на бухгалтеров мелких предприятий и «газельки» с товаром, а «взламывали» в лучшем случае кредитные карты зазевавшихся клиентов. Но трогать сами банки – ни-ни. Сцены с блокированием инкассаторских автомобилей, гангстерами, с автоматами наперевес врывающимися в банковский офис, или хакерами, ломающими миллиардные счета, мы наблюдали по большей части на экранах. И в исполнении Регимантаса Адомайтиса, Ким Бессинджер и Мэла Гибсона. Что (в качестве побочного эффекта) выработало определенную симпатию к этим «рыцарям плаща и кинжала», Бони и Клайдам.

Впрочем, феномен этот вполне объясним. Во-первых, российский криминал всегда был хлипковат. Нет, он, конечно, любил в 90-е позиционироваться как «русская мафия – самая крутая мафия в мире», «русские идут» и «воры в законе – реальная власть», но на деле-то ограничивался дешевым рэкетом и в качестве своих жертв избрал по большей части таксистов, киоскеров, мелких предпринимателей и торговцев на дешевых рынках. Во-вторых, «медвежатники», налетчики, «гоп-стопники» и хакеры 90-х знали свое место. И понимали, что они – преступники розничные, так сказать, crimus vulgaris. А банки принадлежат в основном преступникам оптовым, которые в свое время не жалкую кассу взломали, крадучись и под покровом ночи, а целый завод украли, не таясь и при свете дня. А моське на слона не лаять.

Буквально за последние года три все изменилось. Нападения на инкассаторов из сенсаций превратились в обыденность. Громкое ограбление банка в Барнауле, хищение из Райффазенбанка в Казани и из Сбербанка в Москве. Кризис, судя по всему, стал последней каплей. Причем теперь на поприще ограбления банков все чаще и чаще подвизаются их собственные сотрудники. Очевидно, полагая, что в нынешней ситуации спасение утопающих должно стать делом рук самих утопающих.

И вот последний шаг – дело Литейкина. Который показал, что компьютерная мышь еще эффективнее, чем автомат и фомка. Так что теперь с полным правом можно процитировать героя «Крепкого орешка-4»: «Началось!.. Это обрушение».

Тут вновь дает о себе знать уже упомянутый выше феномен. Рискую вызвать праведный гнев всех лицемеров страны, но признаюсь: поймал себя на мысли, что мне подсознательно симпатичен банковский клерк, сделавший «это». Уж не знаю, что тому виной – Бессинджер с Адомайтисом, извечная российская любовь к экстриму или еще более вечная российская привычка симпатизировать людям, которые сумели обыграть Систему. Не знаю, сколько из читателей согласятся с этой мыслью, но, думаю, их будет немало. Это плохо, конечно. Но это так и с этим надо что-то делать.

Правда, вот что? Призывать к уважению частной собственности и закона? Полноте. Как говорил кот Матроскин, «чтобы продать что-нибудь ненужное – надо сначала купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нету». Так и в этом деле: чтобы уважать частную собственность – надо для начала иметь свою собственность. А у нас с этим и раньше-то были нелады, а последние 80-лет так вообще большие проблемы.

Остается спуститься с небес на землю и начать делать что-то более приземленное и конкретное. В частности, сложившиеся доктрины, стратегии и схемы безопасности российских банков явно не выдерживают испытания временем. Если уж говорить совсем просто, стало ясно: пенсионер в униформе скучающий у банковского «стакана» недостаточен для офиса. Обленившийся силовик-отставник, который считает гарантией безопасности сам факт своей работы в том или ином банке, - недостаточен для инкассации. Купленные по случаю средства IT-защиты недостаточны для компьютерной сети. А дюжина видеокамер, оседлавших все углы бэк-офиса как тараканы старый мусоропровод, - это еще не «полный контроль за ситуацией».

Что и как должно меняться в системах банковской безопасности – виднее специалистам. Но ясно одно: меняться должно. Так что г-н Литейкин поставил перед банкирами новую задачу: тщательней надо, ребята, гораздо более тщательней.

P.S. Во всех этих историях завзятый оптимист найдет как минимум один приятный момент. Если бандиты начали грабить банки, значит, банки в массе своей принадлежат уже не бандитам?