Самая обаятельная отреклась от своих слов

Текст: Ольга Половникова
Иллюстрации: «Неделя.RU»
Она шла по сцене, женщина в простом синем костюме и с гладко зачесанными волосами. Даже не верилось, что это именно она 15 минут назад блистала перед рукоплещущей публикой в старинном платье с кринолином. Это она вновь и вновь выходила на поклон к зрителям, впервые увидевшим народную артистку России Ирину Муравьеву не на экране телевизора, а в Березниках.

– Ирина Вадимовна, почему ваши сценические образы так отличаются от того, какая вы в реальной жизни?
– Я тоже задумывалась над этим, а потом поняла, что самое главное для артиста – в жизни оставаться собой и ничего не играть. Есть артисты, играющие постоянно, но когда они выходят на сцену, то просто не знают правды жизни. Я же хочу жить, как обычные люди: попадать в различные ситуации, наблюдать реакцию окружающих и все запоминать. Если же я приоденусь, то опять окажусь в каком-то образе и снова начну играть, играть, играть...

– Вряд ли вам с такой популярностью удается жить, как обычным людям: ходить в магазины и в больницы, пользоваться общественным транспортом, решать бытовые проблемы.
– Почему же? Все делаю сама. Просто куда бы я ни пришла, меня встречают с распростертыми объятиями: говорят хорошие слова, улыбаются. Такое ощущение, что вокруг одни близкие родственники. Артистов в нашей стране любят, поэтому моя мама без меня уже никуда не ходит. Только сейчас, на старости лет, она начала меня задним числом хвалить. А раньше, что бы я ни делала, родители никогда не говорили мне, что я делаю это хорошо. Думаю, им моя профессия не нравилась.

– Наверное, Ваше детское желание стать учительницей родители поощряли. Кто из школьных педагогов стал для вас примером для подражания?
– Вы их не знаете, да и давно это было. Вообще, несмотря на то, что я училась на «4» и «5», школу я не любила и начала жить только после ее окончания, когда почувствовала свободу и смогла делать то, что мне нравится.

– Как же вам с таким свободолюбием удается ладить с режиссерами, которые для актеров и Царь, и Бог?
– Командует на площадке режиссер, а я, нравится мне это или нет, выполняю его распоряжения – талант щедр. Решил, к примеру, режиссер, что в фильме «Карнавал» я все должна делать сама, но потом передумал, и песню «Позвони мне, позвони» отдал Жанне Рождественской. Я не сопротивлялась. Мне кажется, что она лучше поет.

– Но бывают же обиды? Что способно поднять вам настроение?
– Зачем? Я и так все время улыбаюсь. Так что «разулыбить» меня большого труда не вызовет: если надо, можно и засмеяться.

– А как вы восстанавливаетесь после спектаклей, которые играете с такой отдачей, словно делаете это в последний раз?
– Если вам кажется, что после спектакля я ложусь, думаю и медитирую, то вы ошибаетесь. Это моя профессия, и возможности восстанавливать силы заложены во мне: отыграла и домой – ужин готовить или стирать. Конечно, остается какой-то хвост, который так сразу не оборвешь и остановиться в игре не можешь. Думаете, почему артисты до обеда спят? Потому что заснуть не могут: лежат, а сами все еще где-то там прыгают, что-то играют и никак не угомонятся.

– Зрители же думают, что артисты до утра тусовались в клубе, соревнуясь, кто гламурнее.
– Есть и такие. Но у них совсем другая жизнь, которая мне неинтересна. Я предпочитаю смотреть на тех, кто был передо мной, а не на тех, кто пришел после меня.

– То есть, молодых актеров вы не любите?
– Я оцениваю коллег не по возрасту, а по своему восприятию их работы. Бывает так, что умом понимаешь – это большой артист, человек замечательный. Но мне не нравится то, что он делает, просто потому, что за душу не берет. А другой, может, и меньшего дарования, но меня он захватывает. Это нормальные взаимоотношения между артистом и зрителем.

– Лично вам где проще «зацепить» зрителя: в театре или в кино?
– Мне нравится моя работа везде, где бы я ни играла: и в кино, и в театре, и на радио, и в мультфильмах. Но я театральная артистка и просто иногда снимаюсь в кино.

– А мужчины вас «цепляют»?
– За душу или как? Когда я вышла замуж, эта тема для меня закрылась – только работа и семья. Наверное, поэтому меня и звездная болезнь миновала. После «Карнавала», когда стали узнавать на улице, у меня на руках было двое маленьких детей, и я постоянно бегала, чтобы везде успеть. Из жизни, можно сказать, выпала. Даже когда сбылась моя мечта, и я приобрела машину, то оказалось, что ехать-то мне некуда.

– Неужели ваш знаменитый аутотренинг «Я самая обаятельная и привлекательная» так и остался невостребованным в личной жизни?
– Дорогие дамы! Ни в коем случае не говорите этих глупейших слов: «Я достойна этого! Я так хороша!». Ни в коем случае не говорите их, и все у вас будет хорошо.

– Кстати, о словах. Как вам нравится введение новых орфоэпических норм, когда, например, кофе становится среднего рода?
– Я буду по-старому говорить. У меня кофе всегда был мужского рода.

– Как вам живется в кризисной Москве?
– Как и до кризиса. Нас он не коснулся, слава Богу.

– И даже кулинарные пристрастия менять не пришлось?
– Нет, как и прежде, я ем все подряд. И мне это мешает, потому что хочется стать стройной.

– Какие ассоциации у вас возникли, когда услышали название нашего города – Березники?
– Речка. Бережок. Почему-то именно с бережком это название ассоциировалось.