В Перми растёт число неудовлетворенных

Как бы я лично не относился к культурной экспансии москвичей, она дала мощнейший толчок рождению общественного мнения в Перми. Еще год назад нельзя было представить, что мнение одиночек может что-то значить. Значение имело только мнение чиновника. Сегодня это не так.

Конфликт привел к структурированию общественных интересов. Спасибо Владиславу Суркову, Марату Гельману и всем прочим за то, что они ввели обществу эту инъекцию. Оно начало двигаться в нормальном гражданском направлении. Думаю, что Пермь сейчас в состоянии начать серьезные гражданские действия по сохранению выборов мэра и по возвращению выборов губернатора.

Разговоры о том, что мэр должен избираться не населением, а депутатами городской думы, ведутся уже несколько лет. С точки зрения традиционной демократии, это неплохо. В США президента выбирают не сами американцы, а выборщики. Но такая система прекрасно работает в зрелых демократиях. В России ситуация иная.

В свое время я легко воспринял отмену выборов губернатора, поскольку серьезного гражданского спроса на эти выборы не было. Население идентифицировало себя с мэром, президентом, но с не губернатором. Теперь мы столкнулись с глобальными проблемами.

Совершенно незаметным для населения образом оказалась достроена вертикаль власти. Во всем мире объективно складывается тенденция перетекания стратегической власти в руки чиновников. Сам темп жизни делает неэффективным законодательное обсуждение. Главным вызовом для демократии стало перенесение общественного контроля именно за исполнительной властью. В России происходит все наоборот. Федералы инициируют отмену выборов губернаторов, затем мэров. Мудрые в тактических вопросах, они понимают, что не во всех городах готовы пойти на отмену выборности главы. И был выбран другой вариант, который пока никто не заметил.

Последние два года в России проходит реформа межбюджетных отношений. Она привела к тому, что основные полномочия в сфере образования, здравоохранения, культуры переместились с муниципального уровня на региональный. То есть социальную политику в городе определяет сегодня не мэр, не дума, а фактически губернатор. Вертикаль выстроена таким образом, что главы регионов подчинены президенту, а мэры несвободны в своей политике, поскольку основные прерогативы в социальной сфере принадлежат губернатору.

Если в Перми выборы мэра также будут отменены, то население лишится последней возможности контролировать исполнительную власть. Все разговоры о том, что мы можем контролировать ее через депутатов, не выдерживают никакой критики. Реально это очень сложная технология для не сложившегося гражданского сообщества.

В настоящее время в Перми формируются групповые интересы. Но у них есть только три шанса быть реализованными. А именно — соответствовать концепции регионального руководства, заручиться поддержкой мощной бизнес-группы и подкрепить свои действия массовыми акциями протеста. Последнего очень сильно боятся и федеральная, и региональная власти, потому что существующий режим формировался в условиях «родовых травм» — «оранжевых революций» и монетизационного кризиса. Отсюда дикая реакция на несогласных и животный страх. Если в Перми кто-то в состоянии предъявить такой протест, то у него может получиться.

Число неудовлетворенных групп растет. Например, дети-сироты, которые не имеют никакого лобби. Мало кто знает, что два года назад мы приступили ко второму этапу «сиротской реформы». Сегодня мы стоим на первых местах по нахождению детей-сирот в семьях, а не детских домах. Но достижение этих благих целей привело к страшной побочной проблеме. В детских домах остались «неликвидные» подростки 11-14 лет, с большим стажем беспризорности. Современный детский дом стал напоминать колонию. Содержать 10-15 человек стало нерентабельно, и в результате реструктуризации детских домов увеличилась численность проживающих там детей с 60 до 80 человек. И если раньше они располагались в населенной местности, то сегодня — за 100-200 км от нее.

Абсолютно незащищенной остается категория детей-инвалидов. Власть взяла курс на инклюзивное образование, которое подразумевает совместное обучение здоровых детей и инвалидов. Но мы забыли, что живем в России. Зачастую культура учеников и учителей такова, что пребывание ребенка-инвалида в сообществе нормальных детей приводит к сегрегационным практикам.

Значительная часть родителей против совместного обучения. Тем не менее все дети-инвалиды обучаются в инклюзивных школах. Чиновники считают, что они лучше знают, в чем их интерес.

Я уже не говорю про культурные группировки, которые выступают против навязываемых сверху тенденций. Они не могут претендовать на какое-либо внимание властей.

В ситуации отсутствия выборов власти оказываются в критическом положении, потому что количество неудовлетворенных общественных интересов будет только расти.

Мне все еще приходится общаться с губернатором, и я наблюдаю, что он стал невменяемым. Он не сумасшедший, но он, как белая акула, договориться с которой невозможно.

Когда я начал заниматься сиротами, то познакомился с одним молодым человеком 11 лет. Это был бандюган, которого боялся весь детский дом, включая учителей. Однажды ночью четыре педагога заперлись в библиотеке и ждали, пока он закончит бесчинствовать. Он разбил все окна. Пообщавшись с ним, понял одну простую вещь. Он осознал, что ему ничего не будет, чтобы он ни сделал. Пока ему не исполнилось 14 лет, он может даже убить.

Так вот, наш губернатор на каком-то этапе понял, что на этой земле он не зависит ни от кого. Его назначает президент, и самое главное, чтобы там им были довольны. И мир распахнулся. Необходимо попытаться изменить эту ситуацию.

Мы соберем группу общественных организаций и будем пытаться провести пермское городское гражданское собрание. Организуем подписной лист, где бы люди могли проголосовать за сохранение выборов мэра. Мы организуем сбор подписей и обратимся к президенту с просьбой вернуть в регионе выборы губернатора в качестве эксперимента.

С власти надо начинать спрашивать конкретные вещи. Например, мы будем подходить к выборам главы города с тремя требованиями — сделать город чистым, разобраться с вакханалией в застройке и преодолеть развал системы городского транспорта.