Игры терминов

Текст: Вадим Кубинцев
Иллюстрации: из архива «Иной газеты»
Начиная со среды пермская элита демонстрирует прямо-таки выдающееся умение: владение административно-дипломатической лексикой, главный смысл которой – ни в коем случае не произносить слово «увольнение». Вместо него используются термины «отстранение от должности», «отставка» и «поставить вопрос о доверии». Главный смысл сей игры в том, что употребление слова «увольнение» делает действие безвозвратным. Все же остальные формулировки отнюдь не означают ухода чиновников со своих должностей.

Наиболее магическим действием на средства массовой информации и граждан обладает слово «отставка». В некоторых федеральных СМИ это действие Олега Чиркунова по отношению к правительству было даже названо «беспрецедентным случаем в российской политике». Отставка у нас используется редко, и мы привыкли вкладывать в это слово смысл из европейской и американской политики. Там отставка суть синоним увольнения. Но у нас в Перми этот политический шаг приобрёл совершенно иные оттенки и нюансы. Правительство края никуда не ушло. Министры не собрали вещи и не покинули кабинеты. До момента, который расплывчато обозначен как «окончание расследования причин трагедии в клубе «Хромая лошадь», они сменили статус на «и.о.». И по оценкам экспертов «ПН», увольнение большинства министров случится только если свой пост покинет губернатор края. В противном случае где-то в январе 2010 года статус сменят обратно с формулировкой «не имеют отношения к трагедии».

Получается, что столь формальная, или, если хотите, – ритуальная, отставка призвана успокоить общественное мнение, продемонстрировать федеральному руководству активность, просто громко заявить о собственных действиях в нужный момент.

Другая полюбившаяся формулировка – «отстранён от должности». Опять же имеет американские корни и всеми нами отсмотрена в боевиках, когда мужественного главного героя тупой начальник отстраняет от расследования. В реальной американской полиции такая история означает для полицейского сокращение или лишение жалованья, полугодовое расследование, понижение в статусе и смену подразделения. В нашем случае всё происходит как с отставкой. Если расследование не выявит прямой и формальной ответственности фигурантов, уже в январе они вернутся на свои посты. Если, конечно, не будет на то отдельных пожеланий губернатора. Но пока же видимые цели отстранения не отличаются от смысла отставки правительства.

Ну, а наиболее интересный и многозначный эвфемизм прозвучал в заявлении Аркадия Каца. Формулировка «расторгнуть контракт», использованная главой администрации Перми, изначально не давала формального повода его снять с занимаемой должности – для этого нет юридически обоснованных причин, и даже в своём заявлении Аркадий Борисович не указывает оснований для того, чтобы его просьба «о расторжении контракта» могла бы быть выполненной.

Так что позиция Пермской думы, которая всё-таки это сделала, при ближайшем рассмотрении является юридически слабой и в любой момент может быть оспорена и отменена. Почему Аркадий Борисович не воспользовался увольнением «по собственному», если действительно хотел уйти? А может, не хотел? Или не мог?

Скорее всего, политический смысл вышеупомянутых «терминологических» игр заключается в желании оставить для губернаторской команды возможность вернуться, полностью или, скорее всего, частично. «Отставки», «отстранения», «прерывания» дают губернатору возможность политического манёвра в зависимости от развития ситуации. Если социальная ситуация в Прикамье и давление из Москвы потребуют «жертв» – состоятся увольнения. Если произойдёт смягчение – люди вернутся.

Как говорится: бюрократическая интрига – ничего личного.