Я? Служить должен? Так же?

Через неделю начинается очередной весенний призыв в российскую армию. Армию, которая так и не стала ни профессиональной, ни безопасной..

«Несмотря на значительное сокращение офицерского состава и контрактников в рамках реформирования Вооруженных сил, численность преступлений в армии не снижается», – заявил председатель Военной коллегии Верховного суда РФ Владимир Хомчик.

Это заявление противоречит и субъективному ощущению (армейская «картинка», конечно, не стала благостной, но и информации о всколыхнувших всю страну случаях, как «дело Андрея Сычева», за последний год не было), и уверениям Минобороны:

заместитель начальника Генштаба Вооруженных сил РФ Василий Смирнов перед осенним призывом убеждал общественность, что в 2009 году количество случаев дедовщины уменьшилось в 15 раз.

Председатель Военной коллегии Верховного суда, делая совсем иные выводы, основывается, правда, на «старой» статистике. Он сравнивает не численность совершенных в 2008–2009 годах преступлений, а количество вынесенных в эти годы приговоров (в 2008 году за все виды преступлений в армии и на флоте было осуждено 9310 военнослужащих, в 2009-м – 9232).

Но и эти цифры, и слова Хомчика, что уровень дедовщины, «казарменное хулиганство остается на прежнем высоком уровне», говорят о том, что

«новый облик» армии, который был обещан обществу в связи с армейской реформой и, в частности, с переходом на годичный срок призывной службы, до боли похож на старый ее облик и так же непригляден.

То, что, несмотря на проводимые преобразования (после прошлогодней кампании весеннего призыва и демобилизации в армии остались срочники, призванные только на год), правонарушений в войсках не стало меньше, подтверждают и свежие цифры по 2009 году. По данным пресс-службы Военного следственного управления СКП РФ, в прошлом году в Вооруженных силах было совершено 16 тысяч преступлений. 40% из них – и это больше, чем в 2008 году, – это так называемые преступления против военной службы (сюда относятся и правонарушения, называемые в просторечии общим словом «дедовщина»).

В начале года о том, что в войсках не стало меньше дедовщины, говорила и ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова. Она тогда заметила, что солдаты бегут чуть ли не каждый день и главная причина побегов – издевательства над солдатами, вплоть до применения пыток. Так что

солдат остается абсолютно беззащитным и в обновленной по версии министра обороны Сердюкова армии.

На это прямо указывает председатель Военной коллегии Верховного суда: «Из более чем 50 тысяч военнослужащих российской армии, обратившихся в военные суды в прошлом году с заявлениями и исками, связанными с нарушениями их прав, лишь 203 – это солдаты-срочники. Это свидетельство того, что такая категория военнослужащих наименее защищена в правовом отношении».

Владимир Хомчик считает, что ситуацию можно исправить более широким внедрением гауптвахт (правда, пока, по его словам, во всей армии есть только одна современная гауптвахта) и установлением в частях телефонов доверия и специально оборудованных почтовых ящиков. Это даст солдатам-срочникам возможность, не покидая места службы, обращаться в органы военной прокуратуры и в военные суды.

Но и далеким от армейских проблем гражданам очевидно, что гауптвахтами и телефонами доверия российскую армию уже не вылечить.

54% граждан, согласно январскому опросу Левада-центра, выступают против срочной службы. Еще больше – 57% россиян – не хотят отправлять в нынешнюю армию своих родных и близких.

Но придется. Потому что другой армии, которую обещали гражданам все российские руководители – от Ельцина до Путина и Медведева, – не будет. Еще в конце февраля начальник Генштаба РФ Николай Макаров сказал, что полностью отказываться от призыва и переходить на контрактную армию не планируется. Наоборот, «контрактная часть» будет уменьшаться, а призыв увеличиваться. Объяснений такому развороту Макаров давать не стал, заметив лишь, что «та задача, которая ставилась, – построение профессиональной армии – решена не была».

Гражданские были более откровенны и подтвердили версию многих экспертов, что на профессиональную армию просто нет денег. В частности, зампред думского комитета по обороне Юрий Савенко заявил тогда в интервью русской службе «Би-би-си»: «Мы не готовы финансово дать такую привлекательную зарплату, чтобы молодые люди с удовольствием пошли на контрактную службу».

Конечно, армия – не «Газпром» и не «Роснефть». И вообще, привлекательных зарплат в стране не может хватать на всех. И зачем устанавливать их в армии, проблему набора в которую можно решить куда проще, сохранив призыв.

И сохранить его, видимо, планируется надолго. Недаром ставить на учет граждан мужского пола теперь будут буквально с рождения.

Военная же реформа, очевидно, сведется к строительству гауптвахт и работе над статистикой. Чтобы армия выглядела привлекательной, достаточно не давать негативной информации. Вопрос, способна ли воевать изможденная дедовщиной и коррупцией армия, куда лишь треть граждан готовы идти служить добровольно, за рамки нынешней реформы явно выходит.