Прорвало и накрыло

Текст: Марина Сизова

В ночь с воскресенья на понедельник на границе Ординского и Кунгурского районов произошла авария на газопроводе. Жители трёх населённых пунктов вынуждены были эвакуироваться из опасной зоны. Триста человек обратились к врачам с жалобами на тошноту, рвоту и головокружение, восемь человек госпитализированы.

«Гроза начинается?» – недоумённо переглянулись между собой сёстры Хисмаевы, услышав звук грома. Здесь, на берегу реки Турки, разделяющей два района, в трёх-четырёх сотнях метров от деревни Баташи девчонки вместе с друзьями (человек двадцать) отмечали окончание учёбы. Было около двух – половины третьего ночи, когда раздался грохот. «В ста метрах от нас, на другом берегу реки, словно образовался кратер вулкана, из которого метров на 10–13 поднимался водяной столб, смешанный с землёй и камнями. Всё это месиво бурлило, шипело и с шумом падало-низвергалось на землю», – рассказывает Лиля, одна из сестёр.

Пока ребята разбудили родителей, а те, спросонья и впопыхах, колотили в окна и двери спящих, ничего не подозревающих соседей, речку, деревья, поле, дома накрыло непроницаемым белым облаком. Туман стелился, подкрадывался, подступал, надвигался, накрывал деревни, словно ватным одеялом или сахарной ватой. От этой приторной «ваты» тяжелела голова, сохло в горле и прорывался кашель.

МАРИНКИНА ТРУБА
Деревни Маринкино, Баташи и село Усть-Турка расположены так, что из крайних домов одного населённого пункта можно разглядеть, что творится во дворах другого населённого пункта. При этом Маринкино находится на территории Ординского района. А два его близких соседа – уже другого, Кунгурского. Фактически авария газопровода произошла на территории Ординского района, но газовое облако накрыло одновременно и ординское Маринкино, и кунгурские Баташи.

«Я проснулся около трёх ночи от неприятного запаха газа, – рассказывает староста деревни Маринкино Миргалим Гарипов. – Побежал на кухню – всё нормально. В четыре снова проснулся, от того, что невозможно было дышать»

Миргалим разбудил жену, завёл машину, белесая завеса стояла, по его словам, настолько плотно, что фары могли высветить только пять-шесть метров грунтовки. «Наощупь приехал на газокомпрессорную, – продолжает он. – Там мне сказали, что зафиксировали падение давления газа в трубах и что они не могут перекрыть подачу, потому что нет оператора. Насколько мне известно, задвижки закрыли только около шести утра. К тому времени я уже почувствовал себя не очень хорошо, меня рвало. Врачи «скорой», которую я вызвал, сделали мне укол».

Где-то в шесть-семь утра, по словам Миргалима, жителей организованно эвакуировали на автобусе в соседнюю деревню.

СПРОСОНЬЯ И В ПАНИКЕ
«Вы – корреспонденты? Езжайте за мной», – наш непонятно откуда вынырнувший нечаянный проводник подводит нас к местному магазинчику в Баташах, где, прослышав о приезде прессы, уже собралась толпа из тридцати – сорока человек, гудевшая, как ток в проводах высокого напряжения.

«Мы не знали, что делать, – разводит руками жительница Баташей Алиса Харисова. – Я позвонила где-то в половине третьего главе (мы относимся у Усть-Туркскому поселению), трубку подняла его жена, сказала, что разбудит его. Потом звонила председателю колхоза, соседям – не знала, куда ещё позвонить. Мы даже не знали, что надо, оказывается, идти на гору, потому что газ стелется по земле, а мы собрались все в низине».

Её поддерживает хор голосов.

«Мы слышали, как местные власти радостно отрапортовали, что жертв нет, что всем жителям была экстренно оказана помощь. Всё это враньё, – наперебой говорят деревенские. – Когда мы стояли у деревни и не знали, куда идти, глава поселения нам советовал: идите домой, откройте окна и двери, проветрите помещения, хотя этого делать было нельзя, потому что был очень сильный запах газа».

«Когда я стала кричать, что нам надо на гору (посоветовали местные врачи), тот же глава сказал мне, чтоб я не поднимала панику», – продолжает Алиса.

«У нас ведь даже нет транспорта, чтобы вывезти лежачих больных и стариков», – поддерживают её женщины.

Чуть позже Баташей, как подул утренний ветер, от неприятного запаха начала просыпаться и Усть-Турка.

«На самом деле от газопровода воняет постоянно, и мы уже привыкли к запаху газа, но на сей раз он был настолько сильный, к тому же снизу где-то в метр длиной лежал туман, от которого пахло, что мы забеспокоились. Поднялись на гору – а там уже, оказывается, всё село в сборе, – рассказывает жительница села Усть-Турка Роза Тахауева.

«Если Маринкино хотя бы эвакуировали, то мы эвакуировались сами, кто пешком, кто на машине», – возмущаются жители и Баташей, и Усть-Турки.

Впрочем, к тому времени, когда начали эвакуировать Маринкино, большая часть жителей Баташей, предупреждённая засидевшимися в ту ночь у реки детьми, и позже – Усть-Турки, уже «оккупировала» так называемую в народе «пасечную» гору.

ЗНАЕТЕ, КАК ЭТО БЫВАЕТ…
Жителям сказали, чтобы они ждали на асфальте (на асфальтовой дороге, которая разделяет Баташи и Усть-Турку), откуда обещали организованно доставить на гору. Там многие и надышались. Подъехавшие «скорые» забрали шестерых. Некоторых из них – уже лишившихся сознания. Как, например, Минни Васирову или Кашифа Глимшина, который упал прямо на дорогу. Данису Арманшину сын привёз в больницу уже в десятом часу утра. «Я оставалась дома, с утра голова болела, потом началась одышка, рвота…» – рассказывает она. Даниса лежит в палате интенсивной терапии. В соседних палатах – Милеуша Ахматова и Кадарья Хисмаева…

Многие отказывались от госпитализации, аргументы идентичные: «в этом доме родилась, в нём и умру», «куда я пойду, лето короткое, кто за меня работу сделает?» А то, что тошнит и голова кругом, «так отлежусь».

Около девяти утра, устав стоять – «дети начали просить есть, да и стали беспокоиться за оставленную скотину», люди вереницей снова потянулись в деревни.

«В понедельник во время медицинского обхода на тошноту, боли в груди, головокружение и на скачки давления пожаловались около трёхсот человек», – сообщила местный врач общей практики Флюза Ахматнурова. Кроме того, по её словам, каждый день в медпункт заходят с различными жалобами 30–40 человек, но от госпитализации все отказываются. Во вторник с диагнозом «отравление газом» в Ленскую районную больницу обратились ещё двое пострадавших.

Начальник управления здравоохранения Кунгурского района Анатолий Вылегжанин успокаивает: «Знаете, как это бывает: люди спозаранку были вытащены из своих постелей, кто-то переволновался, у кого-то обострились хронические заболевания».

Люди тоже знают, как это бывает: «Чиновники и «лукойловцы» постараются замять произошедшее. Тем более что закончилось всё почти благополучно, трупов нет. Но если ситуация повторится, вместо деревень останется одно пепелище».

ТАТАРСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК
Население жалуется: запах газа их преследует постоянно. Оттого, говорят, и всяческие болезни – кашель, аллергия... Рыбы в Турке какие-то угоревшие, их можно запросто ловить руками, рассказывают в деревнях.

По словам депутата Земского собрания Алмаза Хавыева, признаки утечки проявлялись ещё задолго до аварии: «Две недели назад люди видели, как в этом месте пузырилась вода, предупреждали администрацию, на этом всё и закончилось». Причины утечки на газопроводе рассматривает специальная комиссия Ростехнадзора.

По предварительной версии, которую выдвинуло дочернее предприятие «Лукойла» «Пермнефтегазпереработка», которому принадлежит труба, «разгерметизация трубопровода произошла из-за трещины сварного шва». Сколько было выброшено газа в атмосферу, на предприятии не говорят. Лишь отнекиваются: «Объёмы выброса загрязняющих веществ минимальны».

«Какая это утечка?! Был самый настоящий взрыв! Просто пожара не было, – утверждает местное население. – Газ выбегал в течение нескольких часов, вот и считайте, сколько его могло выйти».

«Дышать газом разрешается бесплатно, а газификация домов обходится в 60–80 тысяч рублей», – горько иронизируют в Баташах.

«Вокруг нас – нефтепроводы, газопроводы. Деревни окружены факелами, на которых днём и ночью сжигают попутный нефтяной газ. Тут же, под боком, – предприятие, утилизирующее нефте- и газоотходы. Скоро начнём мутировать», – невесело шутит Эльвира Харисова и говорит, что не помешало бы всей деревне устроить учения на всякий пожарный.

«Трубы лежат с семидесятых годов, одну дыру залатают, другая появляется», – комментирует Ильсур Габдулбаров.

«Ведутся ремонтные работы, повреждённый участок трубы заменят, но это совершенно не решает проблему. Что сейчас, сидеть как на пороховой бочке и надеяться, что в следующий раз рванёт не где-нибудь, у нас, а в чистом поле?» – задаётся вопросом Алмаз Хавыев.

«СЕТИ ОЧЕНЬ ИЗНОШЕННЫЕ»
Георгий Воронов, доктор географических наук, профессор ПГУ, заслуженный эколог РФ: «Если мне не изменяет память, в Пермском крае пролегает около 10 тысяч километров трубопроводов. Из них выполнены из современных материалов только около 200–300 км. Понятно, что трубы имеют определённый срок эксплуатации. Из-за довольно-таки изношенных сетей опасность порывов существует всегда. Другое дело – насколько близко они подходят к населённым пунктам. А так, на самом деле, прорывы нефтепроводов, реже – газопроводов бывают почти каждый год. В последнее время они участились в Кунгурском районе. Если бы случился пожар – выгорела бы достаточно большая площадь, пострадала бы местная флора и фауна. Не думаю, что пожар бы подступился к самим населённым пунктам, потому что при прокладке труб должны соблюдаться определённые нормы. Сам газ – бесцветный. Туман, по всей видимости, образовался из-за процессов конденсации, из-за смешения воды и газа. При разовой утечке не должны возникнуть хронические заболевания. Осложнения могут быть у тех людей, кто страдает сердечно-сосудистыми или лёгочными заболеваниями».