Как я защищал Химкинский лес

Текст: Олег Душин

…К началу в 5 опаздываю. В наказание получаю длинную очередь к металлоискателям, чтобы войти в Пушкинский сквер. На парапете стоят милиционеры, не позволяя из-за кустов взглянуть на честное собрание раньше времени. Мысль: очереди стоят за тем, чего не хватает. При Советском союзе не хватало колбасы, сейчас свободы.

Очередь мимо цепочки бойцов МВД идёт медленно. Можно поговорить, можно почитать доклад Немцова «Путин. Итоги. 10 лет», который тут же распространяют. Немцов пишет ярко, обличительно. Главы о подготовке Сочи к зимней олимпиаде и дна морей к газопроводам хватают за живое.

Есть кусочек и про рост продажи сигарет, - видимо из-за роста благосостояния непутёвых граждан. К сожалению, мой сосед по очереди, участник августа 1991 года, с большим фотоаппаратом на груди пускает дым в лицо. В перерыве дымовой атаки я узнаю от него, что в августе 91 года он заходил с приятелями в здание КГБ. Я коротко напоминаю ему о Дудаеве и о захвате здания КГБ в Грозном его сторонниками после ГКЧП.

Очередь подходит к металлоискателям, их три. Некоторые молодые люди проходят к ним без скандала без очереди. Чу, прошло обратное шевеление. Седой майор милиции лично выпроваживает длинноволосого хиппаря, производящего впечатление пьяного, и который ноет что-то про то «почему им нельзя с гитарой?», но гитары у него в руках нет. Перед дверкой металлоискателя я жадно вглядываюсь в круглое лицо ещё одного седого майора милиции, стараясь понять, почему нам оказана такая честь.

Вот я в сквере. Развеваются флаги - красные, оранжевые, белые, трехцветные, развернуты транспаранты «Cвободу химкинским заложникам «, «Путин помни уроки августа 91г». Люди стоят плотно. К импровизированной трибуне мне никак не пробиться, поэтому выступлений ораторов не слышно.

Периодически участники митинга дружно скандируют: «Трассу в обход», «Выйди на улицу, верни лес в город». Часто раздаются политические лозунги: «ФСБ хватит врать», «р» во врать молодой заводила произносит картаво, по-ленински. «Путина в отставку», - «Путина» звучит поглуше, не слишком явно, «в отставку» - отчётливее. Лозунг «Свободу политзаключённым» идёт более жидко, зато отдельное скандирование «Свободу» - поярче.

Кричать в толпе не входит в мои привычки, но это пока, ещё не разогрет, не был на митингах уже 20 лет. Я вступаю в разговор с окружающими. Со мной охотно общается молодой человек с надёрнутым капюшоном на голову. От него я тут уже узнаю, что шины машины организаторов акции проткнули на светофоре 2 мотоциклиста. Машину же со звуковой аппаратурой для митинга задержали, у шофёра отобрали права, аппаратуру забрали в УВД. Юрий Шевчук выступал в начале, пытался петь, но ничего здесь не было слышно.

Мой собеседник в капюшоне, похоже, сам из антифашистов. Я так думаю, поскольку у него, по его словам, уже были с обыском менты. Молодой человек выражает сильные сомнения, что с такими властями можно договориться. К сожалению, организаторы митинга (Троицкий, Чирикова, Шевчук) этого не понимают. Я с ним всё-таки не согласен. И он вступает в дискуссию. «Менты - тупы, жестоки. Вы видели, как хватали антифашистов ?» - Может, они пытаются опознать тех, кто громил химкинскую администрацию, - несильно возражаю я, - фото и видео то событий у администрации остались. - «Хорошо вы о них думаете. Они хватают просто всех антифашистов.»

А вы были в Химках? Молодой человек смотрит на меня как слегка ненормального. Его молчание означает - Кто же в этом признается!.
Я поспешно поправляюсь: «Имею ввиду - в химкинском лесу. Как там дела? Не вырубили ещё, пока мы его защищаем?» Звучит риторически. Меняю тему. - Интересно, а Немцов здесь будет?

В наш разговор вступает, живо откликнувшись, человек средних лет, с вида московский интеллигент: «Бориса Немцова взяли сегодня, когда он пошёл по улице с российским флагом.» - Интересно, - говорю, - взяли бы его, если он пошёл не с триколором, а с красным знаменем? Моей затаённой мысли, касающейся тайной сути ВВП, собеседники не понимают. - Трёхцветный флаг - это государственный символ, если с ним идёт «простой» гражданин - это подозрительно, это какое-то посягательство на прерогативу государства.

Рядом с нами мужик избранно-интеллигентной наружности с большим носом кричит истошно, изо всех сил: «Россия!» «Россия!» - «Подсадный казачок, наверно,» - говорит как-то уверенно мой антифашист. В толпе прошли шевеления. Оказывается, мужик («казачок») в раже крика оступился на лестнице и упал. Он разбил себе нос, лицо его забрызгано кровью. Окружающие стараются оказать человеку помощь. Кричат: «Не снимать!». К пострадавшему пробирается женщина в синем. Медработник. Сегодня - он единственная жертва. Человек садится на ступеньки.

Небольшая суматоха, возникшая из-за инцидента, позволяет мне в сдвинувшейся на лестнице толпе пробраться ближе к трибуне - грузовичку, в кузове которого стоят организаторы митинга. Устраиваюсь около декоративной ограды кустами. Ораторы держать в руках матюгальники, обычные мегафоны. Выступает представитель Справедливой России, депутат государственной Думы Антон Беляков.

- Я был, когда громили, а, к сожалению, химкинскую администрацию, я был в другом месте...(шум толпы, не слышу что-то про «экологов»). И опять милиция, к сожалению, почему-то никого из двухсот человек, которые двигали вместе машины, бросали бутылки бутылки с зажигательной смесью в направлении здания химкинского, химкинской администрации, и никого не задержала. Милиция ничего не видела, она была где-то в стороне. Так вот вся московская милиция сейчас здесь, вся милиция сейчас здесь, так, чтобы, не дай бог, сюда не приехал бы звук и не выступил бы Шевчук, потому что народу будет ещё больше. Я не знаю, есть ли альтернативное движение для трассы, но к сожалению...- В конце его большой речи... - К сожалению, мы живём в условиях кризиса, жёсткого политического кризиса, когда мы обоснованно... государству не доверяем. Это печально. И это печальная правда..... «

Хорошо слышно лишь депутата от Справедливой России и Евгению Чирикову. Вижу, как молодой человек Евгении подставляют дополнительно ручной микрофон под громкоговоритель.

Позиция главной защитницы химкинского леса ясная и сильная, как говорится, от Земли. Она мать, хочет, чтобы её дети дышали свежим воздухом.

« - Я, к сожалению, не Борзыкин, но я всё равно несколько слов скажу. Я немножечко хотела бы напомнить, что всё-таки цель нашего митинга экологическая. Я простой, простой человек, я не политик. Мне важно, чтобы у моих детей была возможность дышать чистым воздухом. И мне просто физически страшно было жить этим летом, когда я просто как мать не знала, куда мне деть своих детей, потому что смог был всюду... И мне хотелось бы, чтобы вы ещё раз задумывались, над тем, что творится вокруг, какой вид из вашего окна. Потому что химкинский лес - это один маленький лес России, который вырубают. Таких лесов тысячи по России, и таких матерей как я много. Женщины, мужчины! Мы с вами можем отстоять наши леса! Надо просто действовать. Надо просто объединяться и не давать вырубать наши лёгкие, чтобы у наших детей хоть что-то осталось после нас...

Кате Гордон, худенькой востроносой блондинке, хочется выступать. Она дважды взбегает на грузовичок. Она азартно поёт какие-то песенки в громкоговоритель, их текст еле слышен мне и вблизи, поскольку слова куплетов говорятся скороговоркой, а вокал у неё не оперный. Только припев звучит более-менее громко. Но он не про лес. Без обид, не везёт на громкое звучание и ведущему митинг журналисту Артёму Троицкому.

Колыбелью революции 17-го был Питер. Из толпы требуют на сцену питерского рок певца Борзыкина. Тот собирается духом и выходит. В отличие от Гордон петь без звуковой аппаратуры он не решается. Выступает он несколько сбивчиво и ключевой момент, к которому он приходит в конце, несёт синдикально-анархический оттенок. - Давайте в противовес вертикали власти - жить горизонтально. Давайте жить горизонтально!

В атмосфере Пушкинской площади мне бы хотелось очень громко запеть песню, которая бы соединила всех участников митинга, но ничего путного, кроме «Вихри враждебные веют над нами» в голову не приходит.

Заменить, что ли, «Но мы поднимем прямо и смело знамя борьбы за рабочее дело!» на «знамя борьбы за зелёное дело!» Всё равно не очень, здесь не пойдёт. Тут жгучая молодая брюнетка, вежливо, спросив разрешение на место, пристраивается рядом и сразу же закуривает мне в лицо. Под воздействием раздражительного фактора решаюсь приблизиться к ограде около грузовичка. За металлические ограждения меня не пускает парень в пятнистой голубой форме. Он из батальона патрульно-постовой службы, они ходят по митингам. - Не отойти в туалет, - жалуется он, - приходится терпеть.

Среди митингующих появляются женщины с подписными листами в защиту химкинского леса. Я давно уже подписался за лес в интернете. Молодой парень из «рабочих», пришедший сюда с компанией, радостно соглашается их активно распространять дальше. Ругнувшись, к моему сожалению, всё-таки дело святое, матом, он передаёт часть листов приятелям.

Сзади в свободном от участников квадрате между линиями кустов стоит несколько серьёзно-квадратных людей в штатском. В их адрес раздаются снизу отдельные крики неизвестных с обвинениями ФСБ, в том числе неприятно задевающие обвинения в убийстве Политковской. Мне как-то становится не по себе от провокаций; журналист Политковская, как известно, была убита под день рождения Путина. След ли это Кадырова или Березовского, или кого-то ещё, мне непонятно. C другой стороны, вдали привлекает внимание небольшой непонятный ещё транспарант '' мы не хорьки!»

Всё-таки я пришёл на митинг. Надо участвовать в нём активней. И наконец, под завязку присоединяюсь к скандированию «Лесу жизнь!»»Лесу жизнь!» «Лесу жизнь!» Организаторами найдена, к счастью, и песня, соединяющая все сердца честных граждан. Это, конечно, не «Варшавянка», а знаменитая детская «В лесу родилась ёлочка». На площади, включая и автора, поют её все хором.

Митинг окончен. Около 8 часов. После ряда попыток мне удается пройти через ограду к грузовичку, половина голубых охранников снялась и ушла видимо по неотложным нуждам, половина же сквозь оцепление к памятнику Пушкина людей всё ещё не пускает. К Чириковой не подойти, её плотно обступили, буквально загородили, - она невысокого роста, - журналисты.

Однако у меня к ней есть вопрос, без ответа на который не хочу уходить. Он не слишком важный и касается ответа пресс-секретаря Путина Пескова. В частности, Песков сказал, что застройщики трассы по химкинскому лесу компенсируют вырубку свежими посадками. Посадками в смысле деревьев. Интересно, где они обязуются их сажать, не на свежем же асфальте!

Насытившись, журналисты отступают от Троицкого и Чириковой, и она уходит в сквер, где на мгновение остаётся одна. Я подхожу и сообщаю ей о своём намерении задать вопрос для сайта. Она доброжелательна, готова слушать. Но, кажется, после всего пыла митинга мой вопрос для неё неожиданен. Молодая женщина не знает ответа, как-то сразу зажимается, теряет улыбку. Может, опасается провокации? Её окружает группа поддержки. Молодой человек бросает на ходу: «В Дмитровском районе, кажется, будут сажать в Дмитровском районе.» Они уходят.

Дома меня ждёт мать. Она всё знает от Эхо Москвы. - Сейчас проверю тебя, - говорит она, - сколько было на митинге народа?. - Не считал. Думаю 800-1000, - говорю осторожно. - Милиция говорит о 800, а организаторы о 3000-4000, - сообщает охотно мама. - 3000! - как они в сквере поместятся, впрочем, не считал, я один из них...