Пострадавшие в "Хромой лошади" недовольны помощью властей

Текст: Михаил Данилович

Лечение и реабилитация пострадавших в клубе «Хромая лошадь» – дело рук самих пострадавших. О том, что на деле (несмотря на обещания властей всячески помочь гражданам) получилось именно так, уверена одна из пострадавших, Роза Айсина.

После пожара она три месяца провела в петербургском НИИ им. Джанелидзе. Когда вернулась в Пермь, по-прежнему не двигались руки.

По словам пострадавшей, индивидуальной программы лечения и реабилитации у неё нет. Нужных врачей и центры, где ей могут помочь, они с мужем находят сами. «Я зашла в магазин, – приводит пример Роза. – Малознакомые люди увидели, что я пострадавшая в «Хромой лошади»…» Они посоветовали Розе обратиться к мануалистам, которых знали. Те стали помогать, причём бесплатно.

Так же случайно Роза нашла и других мануалистов.

Сначала дело шло на поправку, потом – нет. «Мануалист сказал сделать МРТ (магнитно-резонансную томографию. – авт.)», – говорит Роза. Она пошла к терапевту по месту жительства. Та отправила к заведующей. «Заведующая долго спрашивала: «Кто назначил? Для чего?» Но в итоге врачи согласились, что томографию делать надо.

МЕДОСМОТР ПЕРЕНЁССЯ НА ПОЛГОДА
Из ответа краевого минздрава на наши вопросы: «Из семидесяти трёх пациентов, пострадавших на пожаре в ночном клубе «Хромая лошадь», находящихся на учёте в медучреждениях Перми, двадцать три выздоровели и работают, пятьдесят находятся на диспансерном наблюдении (это «активное наблюдение врачом» – посещение или вызовы на осмотры, обследования и прочее. – авт.)», осматриваются профильными специалистами, получают медицинские консультации».

«Мы сами нашли и пробивали направление в реабилитационный центр, – отмечает Роза. – Ещё один подобный центр мне подсказал другой пострадавший». Опять и опять приходилось обращаться к заведующей: например, чтобы взять направление на рентген.

«Как к ней – обычно крики и оры, – вспоминает Роза. – Но направления в конце концов давала». Поэтому в поликлинику пострадавшая на пожаре старалась не ходить.

В середине октября Роза пришла на приём к губернатору края Олегу Чиркунову. Случайно (или нет?) получилось так, что после той встречи поведение поликлиники изменилось, говорит женщина. Сменился терапевт (прежний врач ушёл на пенсию). Кричать перестали. «Новый терапевт записал меня к лору, окулисту (у меня роговицы были обожжены). Сделали операцию».

Почему не сделали раньше, так и не понятно.

Из ответа краевого минздрава на наши вопросы: «Дальнейшая реабилитация пострадавших будет согласована с главными медицинскими специалистами Минздравсоцразвития РФ».

Периодически Роза ходит в региональный минздрав, один из главных вопросов – когда её осмотрит главный камбустиолог (специалист по ожогам) страны. «Сначала его ждали в июне, потом нам говорили, что он приедет в сентябре, потом – в октябре. Сейчас говорят, что в декабре».

По словам Розы, те, кто пострадал меньше, чем она, давно уехали в сочинский санаторий «АкваЛоо». Так вот туда главный камбустиолог приезжал, осмотрел пострадавших, назначил операции. Почему не осмотрел тех, кто пострадал больше всех?

Не дожидаясь очередного лечения, Роза и ищет сама, как можно поправить здоровье.

ПУТАНИЦА С САНАТОРИЯМИ
Из ответа краевого минздрава на наши вопросы: «Два пациента, которые нуждаются в проведении операций по восстановлению функций конечностей, прошли лечение в федеральном центре в Кургане. В краевом бюджете в 2010 году на санаторно-курортную реабилитацию пострадавших предусмотрено 4 миллиона 980 тысяч рублей. В соответствии с медицинскими показаниями в специализированном санатории «АкваЛоо» (Сочи) прошли реабилитацию сорок человек. В октябре повторную реабилитацию в Сочи проходят пять человек. Семь пострадавших прошли лечение на курорте в Усть-Качке (Пермский район), трое ещё проходят там лечение».

«Восстановление функций конечностей», о котором говорится в этом отрывке, – сейчас главная задача Розы. Но в федеральный центр в Кургане пострадавшая не попала.

Хотя ещё в июне она пришла к заместителю министра здравоохранения Прикамья Анатолию Касатову: «Спрашиваем его, – вспоминает Роза, – слышал ли он что-то про этот центр в Кургане. Сказал, что нет».

Заместитель министра предложил поехать в сочинский «АкваЛоо». Женщина позвонила туда и выяснила, что нужных ей специалистов и даже тренажёров там нет: «Смысл туда ехать? Тем более что самостоятельно я туда поехать не могу». А минис­терство сказало, что оплатит путёвку только для самой пострадавшей. Мужу пришлось бы отправиться за свой счёт.

Прошло время – чиновники вернулись к идее с Курганом. Надежда на выздоровление ожила.

Во вторник Роза вновь была у министра: «Лучше бы не ходила». Оказалось, что в Кургане уже нет мест: были бы, если бы заявки на них поступили раньше.

Может, чиновникам сразу стоило согласиться на Курган? А не тратить время и предлагать заведомо не подходящий «АкваЛоо».

Выходит, пострадавшие лучше минздрава знают, какое лечение им нужно. Так почему бы министерству не мешать гражданам, а действительно им помогать?

КАКАЯ-ТО ПОМОЩЬ ВСЁ-ТАКИ ЕСТЬ
Пострадавшим нужна и психологическая помощь. «После того как я приехала из Питера в Пермь, психолог была у нас один раз, – говорит Роза. – Она посчитала, что я сильная женщина, вроде как мне и не нужна психологическая реабилитация».

Гостья выписала лекарства, которые надо было ещё купить. «Может, – продолжает пострадавшая, – мне действительно не нужна была помощь, но когда мы столкнулись в Перми с таким отношением… Бьёмся, как рыба об лёд».

Власти обещали, что будут помогать пострадавшим в «Хромой лошади» до полного выздоровления граждан. Помогают ли? Да, людей лечат, но, как видно на примере Розы Айсиной, для этого приходится самим искать – узнавать – обивать пороги чиновников. Те по непонятным причинам лишь чинят барьеры.

Роза признаёт, что какая-то помощь от властей всё-таки есть: в самом начале выплатили компенсацию: «Тем, кому посчастливилось пострадать не так сильно, в общем-то уже помогли».
Что делать остальным?

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Мы уже публиковали обращение пострадавших в «Хромой лошади». В нём, в частности, говорилось: «Некоторые из нас в ходе лечения были инфицированы гепатитом С».

По словам одной из пострадавших, гепатитом С граждане (несколько человек) заразились в городской клинической больнице №4 во время переливания крови: «Об этом мне рассказала одна из тех, кто заразился. Потом я видела бумагу, из которой следовало, что врачи это признали».

К краевом минздраве комментировать заражение, а также то, было ли оно на самом деле, не стали. Корреспонденту предложили обратиться в саму больницу. И.о. главврача ГКБ №4 Евгений Рожнев отметил, что официальные жалобы на то, что кто-то заразился гепатитом С в «четвёрке», в больницу не поступали. Иначе врачи провели бы расследование.

ДРУГИЕ ПОСТРАДАВШИЕ
Алина Башарова:
– Главная проблема – отсутствие лекарств. Мне давали их только один раз, в марте.
Камбустиолог сказал, что нужны такие-то таблетки, витамины. Пришла к терапевту по месту жительства – мне сказали, что этих лекарств нет в перечне (видимо, есть какой-то перечень). Сейчас говорят, что лекарства закажут.

Анна Бунакова:
– Требуется операция. Её могут сделать только в Москве или Санкт-Петербурге. Я звоню в больницы этих городов, но врачи пока не дают ответ, будут ли делать операцию.