Наркоманов реабилитируют кто как может

Текст: Михаил Данилович

Андрей – наркоман, проходящий реабилитацию в центре «Берег надежды». На окне в комнате, в которой вот уже три месяца живёт молодой человек, нет решётки (то, что её нет, бывает в таких местах не всегда). Поэтому серое осеннее небо, на которое смотрит Андрей, кажется даже каким-то светлым.

До этого парень проходил реабилитацию в центре «Дельфин» в Краснокамске. Не помогло. «Амфетамины попробовал через полчаса, как вышел оттуда, – вспоминает Андрей. – Героин – через месяц».

Андрей был ещё в одном центре, тоже безуспешно. Потом ему посоветовали обратиться сюда.

КАМАЗ С ОМОНОМ
«Берег надежды» находится в селе Троица Пермского района. Одна из достопримечательностей села – двухэтажный дом-музей поэта, писателя и художника-футуриста Василия Каменского. В Троице Каменский провёл один из периодов жизни, занимался общественной деятельностью.

Почти полгода в нескольких кварталах от музея располагается реабилитационный центр. Тоже двухэтажный.

Так получилось, что «Берег надежды» находится почти на берегу – реки Сылвы. «Изначально мы были в Очёре, потом – в Оханске, потом – в Запруде в Перми», – говорит один из руководителей центра Виталий. Переселяться приходилось по разным причинам. То здание сгорит, то соседи (местные жители) жалуются в милицию. Однажды после очередной жалобы нагрянул ОМОН: «Они приехали на КамАЗе. Забрали реабилитантов, – продолжает Виталий. – Потом всех отпустили. Кстати, до центра наркоманы добирались на автобусе».

В Троице организация арендует здание бывшего детского дома. С тех пор, как этого дома не стало, ремонт на первом этаже не проводился. Здесь до сих пор те же однотонные синие и зелёные стены. Но, замечает Виталий, «всё устраивает пока».

КАК «СЛОМАТЬ ГОРДЫНЮ»?
Спрашиваю у Андрея, какие трудности есть в центре. Молодой человек говорит, что ещё недавно общался здесь с одной девушкой. Возникла взаимная симпатия. «Когда это было уже не скрыть, подошёл к Виталию и спросил, что делать, – вспоминает Андрей. – Он сказал: не общайся с ней». Реабилитант совету последовал.

Отношения здесь запрещены. Считается, они отвлекают от внутренней работы. Нарушение этого запрета может привести к исключению из центра.

Наказание Андрей уже получил, правда, по другому поводу. В центре почти у всех есть обязанности. Молодой человек готовит список продуктов, которые надо купить. Пару дней назад Андрей забыл записать туда молоко. После этого десять раз переписал меню.

Руководители центра объясняют: наркоманы должны привыкать к тому, что есть правила, и учиться отвечать за свои действия – у наркомана надо «сломать гордыню».

Андрей говорит, что он спокойно отнёсся к последнему наказанию: считает его справедливым. В отличие от того, что было в «Дельфине»: «Я покурил в неположенном месте. Я не знал, что там нельзя курить. Наказание было – четыре часа приседать со стулом в вытянутых руках».

В некоторые центры наркоманов доставляют насильно (как правило, по просьбе родственников больного) – в наручниках. В наручниках же они проводят первые дни на новом месте.

«Берег надежды» – не принудительный центр. Остановку автобуса, пришедшего из Перми, видно из окон. Из охраны – собака на цепи, которая «лает только на чужих». Дверь открыта.

Да, побеги случаются. Впрочем, бегут из всех центров.

Эксперты сходятся на том, что надо составить перечни допустимого и недопустимого в отношении наркоманов. И должен быть контроль. Между тем краевая антинаркотическая комиссия, которая должна его осуществлять (она объединяет все заинтересованные ведомства), по сути, не имеет никаких полномочий. И бездействует.

Реабилитационные центры (все они – негосударственные) предоставлены сами себе (даже нет их точной статистики).

«И Я ЗАКАЛЫВАЛ СВОЮ ЗЛОСТЬ»
«Берег надежды» работает по «двенадцатишаговой» программе. Каждый шаг – это письменные ответы реабилитанта на определённые (одинаковые для всех) вопросы. Шаг «утверждается» в группе анонимных наркоманов.

Сейчас в центре – около полусотни реабилитантов. Они объединились в группы по семь–восемь человек и разошлись по комнатам. В каждой группе есть младший консультант – наркоман, прошедший реабилитацию и остающийся трезвым. Он за главного.

Одна из групп села в круг. В центре – молодой человек, который уже зачитал свой первый шаг. Идёт обсуждение.

Наркоман уточняет, что начал колоться из-за того, что его вновь и вновь не принимали на работу. «И меня не брали, – комментирует младший консультант Владимир, – и я закалывал свою злость. Но надо научиться владеть своими чувствами».

Другой мой собеседник, Олег, представляется гостем центра. Он уже прошёл здесь реабилитацию, сейчас живёт в Перми.

До этого был в одном из религиозных реабилитационных центров.
– Какая там религия была? – спрашиваю.
– Ой, по-моему, протестанты, – предполагает Олег.

Как считает уполномоченный по правам человека в крае Татьяна Марголина, сейчас, когда наркоман попадает в тот или иной центр, человек почти не знает, что это за центр и по какой программе он работает.

При этом большинство центров – именно религиозные. После попадания туда «выясняется», что надо молиться, и молиться – бывает и такое – другому богу.

По мнению некоторых экспертов, реабилитационные центры при церквях – источник пополнения паствы: наркоманы, прошедшие реабилитацию, становятся прихожанами.

Если, конечно, не сбегают. К слову, Олег пробыл в центре с религией, которую так и не вспомнил, только десять дней.

«Религиозные центры имеют право на жизнь, – считает Татьяна Марголина, – но не должно быть принудительного обращения в веру».

«ХОЧУ РАЗОБРАТЬСЯ В СЕБЕ – НЕ ДО ТЕЛЕВИЗОРА»
«Работа по шагам» заканчивается – в здании звенит звонок. Реабилитанты идут покурить на улицу. Потом – обед.

Девушка Юлия остаётся в холле у входной двери. Рассказывает, что здесь, кроме всего прочего, запрещено смотреть телевидение. Реабилитанты смотрят лишь специальные программы и – когда, например, у кого-то день рождения, – художественные фильмы.

Но Юля не жалеет: «Хочу разобраться в себе – не до телевизора».

Каждый день проводятся спортивные игры: футбол, волейбол и другие. Участие обязательное.
По пятницам в центр приезжают нарколог и психолог. Они проводят здесь полдня: общаются со всеми сразу и индивидуально. «Например, у кого-то трудности в коллективе», – объясняет Юлия.

Сотрудничество с медиками – один из показателей надёжности центров, считают правозащитники и представители правоохранительных органов: реабилитация «на общественных началах» должна поддерживаться специалистами. Происходит это не всегда, некоторые центры реабилитируют наркоманов исключительно сами, как могут.

«ИЛИ УМЕРЛИ, ИЛИ СИДЯТ, НО БОЛЬШИНСТВО УМЕРЛИ»
Младший консультант Владимир, который вёл собрание группы во время «работы по шагам», является наркоманом больше двадцати лет: «Первый укол сделал в восемьдесят восьмом году. Была компания, человек пятнадцать. Курили, пили, потом начали колоться. Из всех осталось только два–три человека. Остальные или умерли, или сидят, но большинство умерли».
Владимир остаётся трезвым девять месяцев.

«Мне тридцать девять лет, а у меня нет профессии – даже трудовой книжки», – продолжает младший консультант. Владимир говорит, что ездит в центр «только для того, чтобы научиться общаться с людьми»: «Опыта трезвой жизни у меня нет».

Работа младшим консультантом помогает его получить. Но приходится заниматься и другими делами.

«Мы поехали за антенной в Пермь. Разговорились с продавщицей. Она была тоже из Троицы. Когда женщина узнала, откуда мы, кинула фразу: мол, а, это там, где туча наркоманов живёт. А как-то у соседа украли ночью овощи из огорода. На кого он подумал? Конечно, на нас».

Но здесь всё равно лучше, чем в прежних местах жительства «Берега надежды», считают сотрудники центра.

P.S.
Казалось бы, реабилитация наркоманов нужна как им самим, так и остальным. Хотя бы потому, что чем меньше наркоманов, тем безопаснее.

Но как происходит эта реабилитация и помогает ли она наркоману – ещё вопрос. Центры сами находят способы «сломать гордыню». Религиозные центры увеличивают количество прихожан. Некоторые живут без помощи профессиональных медиков. В поиске ответа на вопрос «Как реабилитировать наркомана?» государственные органы почти не участвуют.
Как найти свой берег?