Жертва собственной системы

Текст: Андрей Колесников

Вместо экспроприации экспроприаторов — распил пиленого: империя Лужкова должна перейти в «хорошие руки».

В логике современного российского госкапитализма, формирующего административно регулируемый рынок для своих, бизнес-империя, хозяин которой повержен, должна перейти в «хорошие руки». «Роснефть» насытилась ЮКОСом, теперь пришел черед лужковских активов и пассивов.

В истории с подозрениями в мошенничестве в отношении Банка Москвы и Елены Батуриной сошлось многое. Здесь четко просматривается и давление на Андрея Бородина, чтобы не хитрил в ситуации, когда судьба его банка решена. Здесь и избирательность преследований: Батурина теперь не защищена «крышей» своего некогда могущественного мужа, грех не поизучать ее транзакции. Раньше это были бизнес-операции, теперь — «мошенничество».

Возможно, это доказательство тезиса президента РФ о «запредельной коррупции» в Москве. И не исключено, кстати, что действия правоохранительных органов, у которых теперь развязаны руки в отношении Лужкова и его бизнес-семьи, вполне законны и обоснованны.

Тут ведь проблема в чем: Лужков и Батурина строили свою империю, основанную на частном интересе и государственных возможностях, ровно в том же ключе, в каком строится крупный российский бизнес в целом, и благосостояние особ, приближенных к «национальному лидеру», в частности. Но пенять на это нет никакой возможности: «раскулаченные» теряют право жаловаться на нарушение правил. Лужков и Ко приняли активное участие в строительстве системы госкапитализма по-русски с приватизированными чиновниками и огосударствленным бизнесом, и сетовать теперь на то, что у них отбирают бизнес, им как-то неприлично. Это все равно что пенять на зеркало, которое отражает нечто не слишком привлекательное. Знали, на что шли. Строили правила, по которым играет вся элита. Проигравший теряет все. При этом, как пела ABBA, The winner takes it all. А в качестве winner’а выступает абстрактная федеральная власть с чисто конкретными интересами отдельных лиц.

«Это просто заказ и давление на нас», — оценила ситуацию госпожа Батурина. Может, и заказ. Может, и давление. Что не исключает и того обстоятельства, что кто-то где-то нарушил закон. Так устроено российское правоохранение. Оно может долго оставаться «спящим», но, будучи разбуженным по тревоге «сверху», способно работать на полную проектную мощность. Что, наверное, и случилось с семейством Лужковых, которое терпит притеснения от системы, им же и спроектированной, и получает удары судьбы благодаря былым неаккуратным действиям и высказываниям — как это было с попыткой Юрия Михайловича обрести плацдарм в братской Латвийской Республике.

Наверное, это только начало. Империя Лужкова будет раздербанена и административными усилиями команды нового мэра, и недружественными бизнес-акциями вперемешку со следственными мероприятиями. Случай Лужкова — модельный. Считалось, что система Юрия Михайловича окажет успешное сопротивление собянинской команде. Что хозяйство по-лужковски — это минное поле для каждого, кто на него осмелится ступить. Что Лужков может стать очень серьезным врагом Дмитрия Медведева. Ничего этого не произошло. Никто и подумать не мог, что могущество бывшего мэра обвалится полностью и в одночасье. И что выяснится: его политическая харизма, во всяком случае в последние годы, полностью определялась обаянием должности. Как только Лужков потерял свой пост, он перестал быть политиком. И «федералам» не стоит злорадствовать — так будет с каждым, их это тоже касается. Касается всех в структуре, где нет выборов и ротации.

Причем Лужков-политик, выборный мэр — это одна история. Если бы он ушел вовремя, то покинул бы сцену со всеми возможными почестями. Но когда бизнес сросся с властью, когда были отменены выборы, когда пошло второе десятилетие нахождения в должности, Лужков превратился из крупного политика в крупного чиновника времен ручного управления. И был уволен как чиновник. Мог попасть в историю наравне с таким грандом, как, например, Виктор Черномырдин, чье движение к президентству Лужков торпедировал в 1998 году. А вместо этого вляпался в историю.

Вот что бывает с теми, кто слишком долго не желает расстаться со своим высоким креслом. Как пела та же ABBA в той же песне, The loser has to fall.