Обратно в детский дом?

Опекуны детей-сирот – это в основном их бабушки. «Они хотят выговориться, понять, в чём их проблема», – считает бывшая сотрудница центра по поддержке опекунских семей «Парма» Зоя Bласова. Так получается, считает Зоя Филипповна, что надеяться на помощь бабушкам приходится всё меньше и меньше.

С 2006 года в Прикамье сокращают количество детских домов. Тогда их было полсотни, сейчас – чуть больше десятка. Цель понятна – чтобы дети воспитывались в семьях, а не в казённом учреждении. Спустя два года на одном из совещаний в Москве пермский проект получил «высокую оценку участников», среди которых были представители федеральных министерств образования и науки, здравоохранения и социального развития и пр.

Однако когда детские дома ещё были, пермские власти говорили, что со­здадут специальные центры, которые помогут опекунам и сиротам: и психологически, и юридически.

ТРИ ГОДА ЗАВОЁВЫВАЛИ ДОВЕРИЕ
Эти центры назывались центрами психолого-медико-социального сопровождения (ЦПМСС). В краевой столице их открыли три. Отметим, это были краевые учреждения. Всё это время, считает ещё одна бывшая сотрудница «Пармы» Ирина Макарова, ушло на то, чтобы завоевать доверие и опекунов, и ребят: «Они были насторожены, будто мы – очередная проверка». Но все труды, уверена Ирина Сергеевна, позже сошли на нет.

К октябрю прошлого года истёк срок, на который были рассчитаны ЦПМСС.
Тогда же власти передали сопровож­дение опекунских семей на аутсорсинг. То есть частной организации, которая за деньги должна была выполнять краевые обязанности.

Частник назывался ООО «Служба адаптации детей «Парма»». То ли от того, что это негосударственная организация, то ли из-за плохого стечения обстоятельств, но сопровождение семей не заладилось, считают бывшие сотрудники фирмы.

НАЧИНАЙ ВСЁ ЗАНОВО
Зоя Власова, как и многие другие, работала и в бывшем детском доме, и в ЦПМСС, и в «Парме». Последнее место работы, говорит она, самое странное.

Власти, видимо, решили контролировать аутсорсера («Парму») по-максимуму.

Для Зои Филипповны и её коллег это обернулось тем, что стало больше бумажной работы. Для каждой семьи надо написать индивидуальный план мероприятий. Каждый месяц заполнять «Лист результативности проведённых мероприятий». К этому листу – приложить десяток справок и других документов. Учтите, что почти на каждой бумаге должна стоять подпись опекуна. Значит, надо, мягко говоря, побегать, чтобы собрать все справки и подписи.

А требования к документам, говорит социальный работник, могли внезапно измениться. Значит – начинай всё заново.

ЗАРПЛАТА ЧЕРЕЗ СУД
Кроме того, социальных работников перевели на сдельную оплату труда. Скольким семьям поможешь – столько и получишь.

В итоге, считают бывшие сотрудники, началась гонка за количеством, а не качеством. «Четыре работника могли сходить в поход с десятью ребятами, – отмечает Ирина Макарова. – После таких мероприятий результат был отличный. Нас спрашивали, мол, что вы с ними сделали?» Но, говоря языком сдельной оплаты труда, на одного сотрудника приходилось два с половиной ребёнка. Непозволительная роскошь!

При этом зарплаты у работниц снизились. С восьми – семи до семи – шести тысяч рублей в месяц.

Но и эти деньги не платили вовремя. Из-за разных проволочек зарплату за октябрь и ноябрь (и то не полностью) выплатили лишь в декабре, после того, как работники «Пармы» обратились в прокуратуру. А дальше – и совсем странно. Сотрудникам предложили задним числом подписать документ, по которому за каждую семью они получали бы меньше денег, чем было обещано вначале. Кто-то подписал, а другие уволились и готовятся к суду.

В СЕМЬЕ – ЛУЧШЕ
От безысходности, говорят ушедшие, фирма стала брать на работу студентов последних курсов. И дело, считает Ирина Макарова, не столько в том, что у этих людей нет диплома и они, строго говоря, не специалисты. А в том, что опекуны (как правило, бабушки) молодым не доверяют: «Нужен жизненный опыт!»

В половине случаев дети, опекуны и родители, лишённые родительских прав, живут вместе: «Но даже в этом случае ребятам лучше, чем в детдоме», – считает Зоя Власова. Семья есть семья. Но опекунские семьи не могут без сопровождения. Фирма же, которая должна была заниматься этим сопровождением, не смогла позаботиться даже о своих сотрудниках. Работники получали мало и не вовремя, были перегружены бумажной работой. Хорошие ли из них помощники? А также из студентов-пятикурсников?

С февраля (после вмешательства прокуратуры) краевой заказ «Пармы» достался ООО «Центр восстановительных технологий» (ЦВТ). Значит, к опекунским семьям ходят новые сотрудники.

Наталья Хузина – одна из немногих, кто перешёл из «Пармы» в ЦВТ. Говорит, что изменений не почувствовала. Единственное – обещают поднять расценки за сопровождение семей. И ещё студентов на работу не берут.

Впрочем, поднимут зарплату или нет, пока неизвестно. Будут ли доплачивать за качество работы – тоже неясно. Пока получается, что сирот бросили на произвол судьбы. И детские дома закрыли, и опекунам не помогают. Не придётся ли вновь открывать детдома?