Большой брат для оборонки

На проходящем в эти дни международном авиасалоне в Ле Бурже холдинг "Вертолеты России" подписал соглашение с компанией AgustaWestland о совместной сборке итальянских вертолетов AW139 на территории Люберецкого района под Москвой.

Вообще на фоне некоторой неясности по поводу национального центра авиастроения в Жуковском, перспективы нашей вертолетной отрасли прорисовываются гораздо четче – ведущие конструкторские бюро "Миль" и "Камов" вот-вот перебазируются в новое здание в подмосковном поселке Томилино. Здесь возводится единый научно-технический комплекс "Вертолетов России", здесь же наладят производство 40 средних двухдвигательных машин AW139. Единый центр принятия решений – логическое завершение интеграции отрасли. На протяжении нескольких лет холдинг занимался объединением вертолетных заводов Москвы, Ростова, Казани, Улан-Удэ и Екатеринбурга под своей крышей. На сегодняшний день вертолеты – пока что единственная сфера машиностроения, где консолидация уже дала видимые результаты. Достаточно сказать, что в отличие от коллег из других отраслей ВПК, вертолетчики не провалили, а даже перевыполнили план по гособоронзаказу за 2010 год: президент потребовал для армии 30 вертолетов, а они отдали 37, то есть на 23% больше.В 2010 году выручка "Вертолетов России" выросла почти в 2 раза и составила 84 млрд рублей. Сегодня это один из немногих прибыльных активов гигантской структуры под названием "Ростехнологии". Она была сформирована в 2007 году и изначально задумывалась как "скорая помощь" для всех деморализованных предприятий военно-промышленного комплекса. От главного экспортера российских вооружений "Рособоронэкспорта" к госкорпорации перешли не только бесчисленные промышленные активы – 426 машиностроительных предприятий по всей стране, но и сам гендиректор Сергей Чемезов. С его именем принято связывать успехи современной России на мировом рынке оружия. Если в 1995-2001 годах величина нашего экспорта в этой сфере колебалась в районе $3 млрд, то затем она планомерно повышалась и сейчас составляет более $10 млрд – произошел трехкратный рост. Официальный экспорт – это деньги, по факту перечисленные в наш бюджет, но гораздо важнее общий пакет подписанных контрактов, работа по которым еще не начиналась. Это задел на будущее, который послужит нам подушкой безопасности на тот случай, если удача не улыбнется в каком-нибудь тендере. На сегодняшний день преемнику Чемезова – Анатолию Исайкину, при содействии федеральных служб и В.Путина (здесь очень помогают связи, авторитет и политические рычаги), удалось довести этот показатель до $48 млрд, что сулит немалые дивиденды дееспособным представителям нашего ВПК.

При Чемезове Россия стала предлагать партнерам помимо физического товара еще и различные услуги в соответствии с их потребностями: послепродажный ремонт, обучение специалистов, модернизацию техники, передачу технологий. В некоторых странах официально налажено лицензионное производство российских вооружений. Основной объем такого сотрудничества по традиции приходится на Индию (лицензии на истребители Су-30 и танки Т-90), но в Венесуэле, например, построили завод по легальной сборке автоматов Калашникова. С Индией мы теперь не только торгуем, но и ведем совместные разработки: истребитель пятого поколения, ракеты BrahMos, многоцелевой транспортный самолет (MTA). "Рособоронэкспорт" научился привлекать клиентов интересными офсетными программами – Малайзия подписала контракт на покупку 18 истребителей Су-30МКМ, а Россия со своей стороны пообещала отправить малазийского космонавта на МКС, что и было исполнено в 2007 году. Придумывать такие рокировки профессора МГИМО сейчас учат будущих менеджеров в сфере военно-технического сотрудничества. Эту магистратуру в 2008 году учредили "Ростехнологии" с целью вывести наш военный маркетинг на мировой уровень. Корпорация целиком финансирует двухгодичное обучение студентов – даже после перехода на другую должность Чемезов не упускает из вида любимую сферу ВТС. На новом месте у него не все так безоблачно.

Федеральный закон о создании госкорпорации "Ростехнологии" в последние месяцы своего президентства подписал Владимир Путин – Чемезов вхож в его ближайшее окружение. Летом 2008 г. Медведев утвердил передачу "Ростехнологиям" 426 машиностроительных предприятий, в ноябре они наконец-то дошли до адресата. Уже в следующем 2009 году по вопросу госкорпораций у президента вдруг обнаружились резкие расхождения с его предшественником – Медведев назвал такую форму юридического лица бесперспективной и запустил их комплексную проверку, которая, правда, ничем так и не завершилась. Просто в тот момент "Ростехнологиям" страшно не повезло с рыночной ситуацией. Машиностроительные предприятия корпорация получила от "Рособоронэкспорта" в разгар мирового финансового кризиса, а ведь многие из них и без того стояли на пороге банкротства. Наверно это и возмутило президента. Сегодня некоторые критикуют "Ростехнологии" за интерес к так называемым непрофильным сферам – мол, пытаясь поправить дела, корпорация хочет стать то крупнейшим дистрибьютором лекарств, а то и вообще монополистом по утилизации мусора. Что такое "Ростехнологии" на самом деле и для чего они создавались?

Стоит признать, что Чемезову изначально практически нечем было бравировать перед Кремлем – все самые прибыльные активы ВПК в "Ростехнологии" так и не влились: "Сухой" и "МиГ" с их экспортными истребителями вошли в «Объединенную авиастроительную корпорацию", а ракетный концерн «Алмаз-Антей» и производитель танков "Уралвагонзавод" так и остались сами по себе. Суть деятельности "Ростехнологий" — не извлечение прибыли, а оздоровление отрасли, недаром она имеет статус некоммерческой организации. Именно поэтому корпорация собрала под своим крылом "бедных родственников" оборонки – все эти разрозненные заводы, которые в советскую бытность производили бортовые приборы, оптические системы, радиоэлектронику и даже парашюты, а в 90-х остались без заказчиков и перебивались на редких запросах минобороны.Раньше функцию интегратора в оборонной отрасли выполняла плановая экономика – все предприятия принадлежали государству. Оно само решало, какую продукцию, в каких количествах и для кого обязано произвести каждое предприятие. При такой схеме небольшой завод мог десятилетиями поставлять подшипники для авиадвигателей конкретной модели – и все были довольны. Однако после распада Союза привычная цепочка "КБ-запчасти-сборочный цех" разрушилась. Новые рыночные условия потребовали от "оборонщиков" гибкости, на которую они оказались неспособны – например, частично перевести военное производство на гражданские рельсы. Заводы столкнулись с необходимостью самостоятельно искать себе заказчиков, но многие конструкторские бюро при сборке техники отдавали предпочтение зарубежным комплектующим, ссылаясь на отсталость наших предприятий.

Самые инициативные руководители просили у государства денег на техническое переоснащение, но каждая региональная инстанция отщипывала себе по кусочку из бюджетных средств, в итоге директор получал крупицу, которой едва хватало на раздачу долгов рабочим. Хроническое безденежье не позволяло заводам в одиночку справиться с целым комплексом проблем – ростом цен на энергию, изношенностью оборудования, устаревшими технологиями, дефицитом кадров, проработкой маркетинговой политики. Тогда и появилась идея в наиболее чувствительных отраслях создавать холдинги. Попытайся государство само объединить предприятия в более крупные структуры, затея неминуемо натолкнулась бы на многоуровневую коррупцию. Требовался независимый оператор, который будет эти процессы контролировать. Так, в порядке эксперимента, появились "Ростехнологии".Госкорпорация – это особый гибрид ФГУП и ОАО. От обычного госпредприятия она отличается тем, что неподотчетна Счетной палате, не подчиняется региональным чиновникам и самостоятельно распоряжается своими активами. Однако ее нельзя назвать и ОАО, поскольку она не преследует коммерческих целей и ежегодно направляет финансовый отчет о своей деятельности президенту страны и главе правительства. Критики называют эту систему непрозрачной, но «Ростехнологии» вывешивают такой отчет на своем официальном сайте, хотя и не обязаны этого делать. Его может скачать любой желающий. Стоит отметить, что по сравнению с «кризисным» годом дела у корпорации значительно улучшились: чистая прибыль в размере 1,7 млрд рублей за январь-декабрь 2010 г. против 70 млн в 2009 г.Некоторые связывают "Ростехнологии" исключительно с оборонкой, хотя она имеет дело с технологиями в широком смысле слова. Развитие гражданского направления на некогда военных заводов – вовсе не позорное предательство светлых идеалов, а нормальный рыночный способ выживания. К примеру, саратовское ОАО "НПП "Контакт" сейчас почти не получает заказов по линии оборонзаказа, хотя обладает перспективной технологией производства электровакуумных приборов. "Ростехнологии" привлекут это предприятие к работе с немецким концерном Siemens в рамках новой интегрированной структуры "Саратов-электроника", куда вольются еще пять местных заводов. "Уральский оптико-механический завод" (УОМЗ) долгое время производил электронику исключительно для истребителей и вертолетов, но недавно в рамках нацпроекта "Здоровье" он оснастил 3000 машин "скорой помощи" реанимационным оборудованием.

Инвестиции в здравоохранение – одна из важных сфер для госкорпорации, отсюда и ее амбиции на рынке фармацевтики. В сентябре 2010 года холдинг достроил в Красноярске и Хабаровске федеральные центры медицинских технологий, первый из которых открыл Путин. Между тем УОМЗ на гражданской стезе явно вошел во вкус – в 97 городах установлены его светодиодные светофоры. Нельзя сказать, что "Ростехнологии" находят недостойное применение военной промышленности – они просто предоставляют ей новые источники существования.

Главное, с чего начинается реструктуризация предприятия – это назначение антикризисного менеджмента. Именно так произошло на "АВТОВАЗе", когда он вместе с другими заводами перетек под крыло "Ростехнологий". Каких бы страшных баек не рассказывали в интернете про наши машины, эта компания на фоне общего спада мирового автопрома в 2010 году получила чистую прибыль 2,1 млрд рублей, и теперь считается одним из четырех "слонов", на которых стоят "Ростехнологии". Другой слон – металлургическая компания "ВСМПО-Ависма", контролирующая 30% производства титана на планете, третий – уже упомянутый "Вертолеты России". А четвертый прибыльный актив – самый инновационный – оператор мобильных сетей WiMAX "Скартел", от которого сейчас ждут больших свершений на ниве строительства глобальной 4G-сети в 180 городах.

Характерно, что, следуя западной практике, "Ростехнологии" последовательно снижают свою долю в наиболее крупных и успешных активах – например, до 2011 года контрольный пакет "АВТОВАЗа" скорее всего перейдет к концерну Renault-Nissan – в понедельник Чемезов сообщил о продаже еще 4% акций. Вполне логично, что передача компании в частные руки предполагает и сокращение инвестиций со стороны российского правительства. То же самое происходит с акциями "ВСМПО-Ависма" — долю в 20% "Ростехнологии" могут продать компаниям Boeing и EADS, а себе оставить 50%.

Госкорпорации придумали не в России – эти структуры путем слияния начали создавать у себя европейские страны, пытаясь противопоставить что-то американским транснациональным гигантам. Так во Франции появились Thales и Safran – генераторы аэрокосмической отрасли. В Швеции – авиастроитель Saab AB и автоконцерн Volvo, который в своей нынешней ипостаси производит не только автомобили, но и морские двигатели с космическими компонентами, а также предоставляет финансовые услуги. В Великобритании сформировалась BAE Systems – крупнейшая оборонная компания в мире, обогнавшая в рейтингах американские фирмы. На вертолетном рынке Испании доминирует KASA – одна из ветвей европейского оборонного концерна EADS. В Италии раскинулся конгломерат Finmeccanica – двойник наших "Ростехнологий", имеющий отношение и к обороне, и к энергетике, и к транспорту, и к электронике. Все они начинали с сильного государственного участия, которое с годами минимизировалось. О какой международной конкуренции, а того больше, кооперации, мог вообще мечтать "Казанский вертолетный завод» (КВЗ), не войди он в холдинг "Вертолеты России", а потом в "Оборонпром"? В лучшем случае он продолжал бы вяло конкурировать с Улан-Удэнским заводом. А сейчас КВЗ выбран исполнителем контракта на поставку 21 нового вертолета Ми-17В5 Командованию сухопутных войск Вооруженных сил США – это притом, что Америка крайне редко закупает вооружения за рубежом, тем более у России.