О гомиках за свободу

Так. Лично мне не нравятся гомосексуальные отношения, да и сами гомосексуалисты – особенно те, которые навязчивые и «манерные» - не нравятся. Ну, есть, конечно, несколько знакомых мне людей, которые… хм… но это знакомые, и отношения у нас с ним исключительно деловые, а это, в свою очередь, позволяет избегать в личном общении этого… ну, того самого… в общем, вы поняли, напряжения..

Ещё мне не нравятся негры. Да-да, негры, а не какие-то там афроамериканцы, тем более, что какие в России могут быть афроамериканцы? Скорее уж чернорусские или русоафри… Короче, сами придумайте, как их называть. Лично я их называю «обезьянки». Нет, ну есть у меня, конечно, несколько знакомых, я бы даже сказал, очень хороших знакомых с чёрной кожей, и я их умею даже различать, ведь, если уважаемый читатель не в курсе, цвета чернокожих очень различаются в зависимости от места рождения на африканском континенте. Например, в Эритрее цвет кожи местных жителей почти коричневый, а в Эфиопии, которая совсем рядом и частью которой совсем недавно была Эритрея, он чуть-чуть темнее. Это «чуть-чуть» было достаточной причиной, чтобы одним убивать других.

Пока строчил эти фразы, вспомнил некстати, что и Грузия совсем недавно была частью России, а отличить грузина от русского ещё сложнее, чем… скажем, русского от армянина. Или корейца от китайца. Кстати, одна моя приятельница в Хабаровске очень удивлялась тому, что я, приехав с Урала, китайца от корейца не отличаю. А корейца от японца. «Они же разные!», - сообщила девушка. В чём разница, объяснить не смогла, да, впрочем, были у нас и более занятные дела, нежели поиск антропологического различия.

Так вот, возвращаясь к теме. Негры мне тоже не нравятся. Негритянки (в кино) – ещё туда-сюда, терпимо, и то лишь потому, что женского рода, а крашеная женщина всегда привлекает внимание, а вот негры – нет. Не нравятся.

Ещё мне не нравятся евреи. Долго рассказывать, почему, достаточно указать – по личным мотивам. А ещё – коммунисты. Даже бывшие. Впрочем, нет, бывшие – ладно, за давностию лет, как говорится. А ещё я не люблю представителей кавказских народностей… за исключением некоторых их представителей. Которых, следует признать, очень много. В смысле, представителей много. Лезгины всякие, осетины, ингуши, чечены, кубачинцы… Вот Лейла – нормальный человек, вот Рамсул – прекрасный товарищ, кадры у него чудесные, вот Ануш – чудесная девушка, а вот в целом… Ну, не люблю. По крайней мере, пока не познакомлюсь лично. Так же, как и среднеазиатов, кстати. За исключением, конечно, некоторых, которых очень много и… Уважаемый читатель понял, полагаю.

А ещё мне не нравятся зеленокожие туземцы Барсума. И сайлоны. И Дарт Вейдер. И вообще, я очень подозрительно отношусь ко всяким механическим приборам, типа кухонного, например, комбайна, который может нарезать апельсин без всякого моего участия.

Но.

Но я точно знаю, что если сегодня начнут отлавливать геев (= пидоров = передастов, короче, всяких гомосексуалистов), а потом начнут отлавливать кавказоидов, а потом евреев, а потом коммунистов, словом, всех, кто мне не нравится, то завтра или послезавтра доберутся до меня.

Кстати, уважаемый читатель, Вы никогда не задумывались, что, если доберутся до меня, то могут добраться и до Вас? До Вас лично и неважно по какой причине. Холодок по спине не пробегает, когда почтовый ящик проверяете? А вдруг там повестка от… для начала… дознавателя?

На региональном уровне, в Санкт-Петербурге принят закон. Запрещающий пропаганду гомосексуализма. С соответствующими закону карами в случае нарушения. То ли это у них борьба такая с «кремлёвскими», которых сплошь гейством попрекают, то ли ещё чего – не знаю. Знаю лишь, что любое ограничение сексуального инстинкта человека – это первый признак тоталитарного режима.

Термин «любое» не включает в себя, разумеется, нанесение вреда другому человеку или, тем паче, педофилию , сии действия должны быть наказуемы и наказуемы строго. Однако, опять же, строгость наказания за данные преступления для правящего класса оказывается много мягче, чем для прочих. Впрочем, мы сейчас не об этом, это – законы неписаные, их ещё отменять и отменять, и никакой службы внутренних расследований не хватит, чтобы всё разобрать и всех рассудить. Мы, дорогой читатель, о писаном законе. О том законе, по которому будут судить Вас. Или меня. Или меня и Вас одновременно, по одному и тому же обвинению (если Вы решитесь откомментировать эту статью, например). «Была бы плеть – спина найдётся», так говаривали в стародавние времена польские паны.

Лично мне не нравятся гомосексуалисты, евреи, негры и всякие понаехавшие. А ещё москвичи. А ещё терпеть не могу блондинок. Особенно, худых. Хотя, толстых тоже недолюбливаю. А ещё терпеть ненавижу соликамцев и коми-пермяков.

Но.

Но если кто-то где-то как-то попробует засудить соликамца за то, что он соликамец, негра за то, что он негр, гомика за то, что он гомик, женщину за то, что она женщина…. Право, мне это сильно не понравится. Гораздо сильнее, чем мне не нравятся ранее упомянутые категории людей. Ибо любой человек имеет право быть, потому что рождён. И имеет право жить, потому что человек. Независимо от того, нравится это кому-либо, или нет.