Субкультурная революция

На тему «неформалов» или молодёжных субкультур за прошедшие десятилетия было сказано немало слов, сделано множество выводов и предпринято огромное количество действий. Но «эта музыка будет вечной» — в каждом поколении находятся свои особенные возмутители спокойствия, которые всякий раз ухитряются если не всколыхнуть общество, то хотя бы заставляют обратить на себя внимание. Многие исследователи пытались (и пытаются до сих пор) описывать все существующие субкультуры, классифицировать и вносить их в определённые списки — так коллекционеры рассматривают каких-нибудь редких насекомых, — но кроме нескольких объединяющих признаков ничего не находят.

Да и от тех немного пользы. Любой гот, услышав стандартное описание «тёмный романтик, носящий исключительно обтягивающую чёрную одежду, подводящий глаза и обожающий прогулки по кладбищу», скажет вам, что подобного определения маловато, ведь его взгляды намного глубже. Выходит, мы почти ничего не знаем о молодых «неформалах»? А если не знаем, то и не можем ужиться? В Советском Союзе семидесятых годов особо ретивые блюстители нравственности остригали длинные волосы хиппи и рокеров.

В девяностые обыватели по привычке неодобрительно и боязливо косились на последователей новых, пришедших из-за рубежа, стилей. И лишь в наше время «цивилы», то есть обычные граждане, пытаются постичь «неформальные» мотивы поведения и душевные терзания молодых людей, которым в рамках традиционного общества становится тесно.

Но всю пёструю гамму отношения общества к неформалам можно наблюдать и сегодня. Кто-то их боится, кто-то старается понять, а кто-то — ненавидит от всей души. «Неформалы вступают в субкультуры, потому что им нравится, это часть души, человеку удобно быть таким и чувствовать таким себя. Это нормально, и ничего плохого в этом нет. Но многие люди даже не задумываются, что мир без нас станет слишком серым и унылым».ТРУДНО БЫТЬ ГОТОМ
Собственно, за примерами последнего рода проявлений внимания далеко ходить не надо — их молодые березниковские «неформалы» испытали достаточно.

Анна, ученица 7-го класса, эмо: «Как-то поздно вечером я возвращалась домой после школы. У моего подъезда стояла толпа парней. Я опустила голову и хотела спокойно попасть в подъезд, как вдруг меня схватили за портфель, развернули и ударили по лицу кулаком. Я упала на землю, и они начали сильно бить меня ногами. Через пару минут из окна выглянул сосед, и они убежали. После этого вечера у меня остались многочисленные синяки и сломанный нос».

Василий, 15 лет, металлист: «После фестиваля «Rock-Line 2012» в Березниках на небольшую компанию неформалов обрушилась толпа гоп-ников, а сотрудники полиции просто стояли и смотрели, как неформалов забивают ногами».

Света, 14 лет, и Юля, 15 лет, «трэшки» (сторонники трэш-культуры, отличаются, в частности, броской манерой одеваться): «Когда мы возвращались домой и проходили мимо школы № 29, то вдруг услышали сзади нас голоса: «О! Неформалки! Давайте их убьём!». Мы испугались и побежали, а за нами началась погоня. У школы №29 мы решили дворами добежать до кинотеатра «Мелодия», чтобы нас не догнали. Возле кинотеатра мы наткнулись на своих знакомых парней и попросили, что бы они остановили преследователей, а мы в этот момент убежали домой. Нам очень повезло, ведь они не шутили, они действительно хотели нас убить».

Описанные выше отношения «неформалов» и «гопников» хоть и печальны, но не новы. Удивительно другое — как поверхностная и агрессивная консервативность, которой славится субкультура «гопников» (да-да, тоже субкультура!), иногда передаётся и властям.

Четыре года назад бурные дискуссии и протесты в среде неформалов вызвал ряд законопроектов под общим названием «Концепция государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей в РФ и защиты их нравственности». Среди инициатив отечественных законодателей были как абсолютно уморительные — вроде запрета праздновать чуждые нашей национальной культуре праздники Хэллоуин и День святого Валентина, так и более серьёзные — комендантский час для школьников или введение в школьную программу обязательного курса основ православной культуры.

Однако совсем несмешным показалось российским неформалам сравнение, сделанное авторами этой концепции. «По степени общественной опасности» депрессивные готы и ранимые эмо, люди, за редким исключением безобидные, были приравнены к субкультурам более шумным — скинхедам, национал-большевикам и футбольным фанатам. Бороться с «подверженными суицидальным наклонностям» эмо и «культивирующими в себе бисексуальность» готами предполагалось, в частности, пропагандой здорового образа жизни и запретом на пирсинг и татуировки для несовершеннолетних.

Концепция наделала много шума, но «моря не зажгла». Единственным заметным её следом стала ежегодная операция «Неформал», которая начала своё существование именно в это время. Её целью значилось предупреждение распространения идей деструктивных и экстремистских молодёжных движений. Однако в первые годы проведения операции для профилактической беседы и дактилоскопирования в отделения полиции нередко попадали люди с улицы, на неформалов похожие
разве что внешне.

Впрочем, в наших краях всё не так плохо в сравнении с традиционалистским миром востока. В марте 2012 года багдадские шииты-экстремисты до смерти забили камнями, по меньшей мере, 14 подростков, относивших себя к поклонникам эмо-культуры. Формальным поводом послужило объявление МВД Ирака эмо-стиля явлением, сходным с сатанизмом, и призыв к искоренению «чумы иракского общества». После того, как история получила огласку, религиозные лидеры шиитов призвали своих последователей к мирным способам борьбы с вредным, по их мнению, молодёжным течением. К сожалению, к тому времени камни уже нашли своих жертв. Более мягко поступили власти Саудовской Аравии — в апреле там был издан указ, запрещающий представителям субкультуры эмо посещать школы, вузы или любые другие образовательные учреждения.

Как тут не оценить трогательную и относительно демократичную концепцию России в области защиты нравственности?«Мы не такие как все, мы — НЕФОРМАЛЫ! Когда луна уже висит, мы надеваем свой прикид. Мы неформалы и людей немного напрягает наш непринужденный вид, а мы шагаем мимо них, не оглядываясь ни на миг. Нам ни к чему пустой конфликт!»НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ
Но всё-таки — почему же дети стремятся влиться в ту или иную субкультуру? Не объяснять же это явление исключительно влияниями западной культуры. Нет, причины кроются в социально-психологическом поле. Раскрыть их нам помог психолог и педагог Константин Костенко.

Подростковый возраст — период, когда уже нельзя быть ребёнком, но еще рано считаться взрослым. В этот период подростку необходимо решить много вопросов: привыкнуть к изменившемуся телу, освоить изменившуюся систему социальных отношений.

Собственно, речь идёт как раз о социализации. С одной стороны, подростку необходимо достичь определённой эмоциональной независимости от родителей, чтобы в будущем достичь и материальной независимости. С другой стороны, нужно найти себя и среди сверстников, которые тоже перестают быть детьми. А вот учебная и профессиональная сферы неизбежно отступают на второй план, чтобы вернуться через 2–3 года. Естественно, что в такой ситуации неизбежны проблемы с родителями, учителями, сверстниками. Но эти проблемы также являются важной частью среды развития подростка, и их решение очень сильно повлияет на его будущую жизнь.

Подросток обнаруживает свое отличие от других и пытается освоить и развить собственную индивидуальность, познать себя. В то же время он ищет способ удовлетворить потребность в принадлежности к определенной группе, принятии и уважении не только взрослыми, но и сверстниками, — а эта потребность является одной из базовых. Средой для этих важных процессов становится общество близких ему по духу, увлечениям и проблемам людей, которое и называется субкультурой. И именно в этой среде молодой человек усваивает нормы поведения, законы общения, социальные роли.

Если присмотреться, каждый нормально социализированный взрослый принадлежит к ряду субкультур. Огородники, спортивные болельщики, психологическое сообщество — все эти группы имеют свою систему ценностей, манеру общения, способ определить «своих» и, по большому счету, являются субкультурами.

Одновременно подросток ищет самоопределения, он осознал присущую каждому человеку уникальность и стремится проявить и развить ее по-своему. Поэтому выбранная им субкультура может быть и неформальной.

Неформальность — это, прежде всего, отсутствие формализованных социальных ролей. Действительно, подростковая группа обычно не зарегистрирована, не имеет руководителя, устава, создается по доброй воле. Также принято придавать неформальности асоциальный подтекст, намекающий на свободолюбие и некоторую социальную отверженность. Например, многих известных художников и поэтов относят к неформалам. При этом современные неформальные группы не так уж антисоциальны. Мнение о «рокерахнеформалах» как об опасных людях во многом создано кинематографом, где им часто отводится роль «плохих парней», принимающих наркотики и ведущих преступный образ жизни. В действительности современные психологи обращают внимание на то, что молодой «неформал» чаще всего самостоятелен, начитан, обладает широким, пусть и специфическим кругозором, склонен к творчеству.

Часто обращают внимание и на то, что «неформалам» свойственны адекватные и точные знания о вреде употребления наркотиков и алкоголя, переданные от старших членов группы. Современный неформал обычно прекрасно знает, что от тяжелых наркотиков нужно держаться подальше. Всплески агрессии и радикализма действительно свойственны подростку, который оказался под давлением, которого не принимают или игнорируют, заставляют отказаться от убеждений, независимо от субкультуры. Минимальный интерес к тому, чем увлекается подросток, позволит родителям сохранить с ним хорошие отношения.

Здесь и кроется разгадка частого родительского вопроса «что делать, если ребёнок — неформал?». Что делать? Участвовать, но не давить. Не ломать все его желания и порывы из-за боязни «как бы чего не вышло». Но главное — понять его или хотя бы попытаться это сделать.