Горькая победа улицы

Текст: Семён Новопрудский

В годовщину первых крупных антиправительственных уличных акций более или менее активные участники протестного движения хором с провластными политологами хоронят несостоявшуюся русскую революцию. Рассказывают, какие, оказывается, оппозиционеры «лохи», как быстро они «слили» протест. Протестное движение не смогло воспрепятствовать возвращению Путина на пост президента и в этом смысле, несомненно, проиграло. Впрочем, едва ли было бы лучше, останься на второй срок Медведев. Но «улица» одержала и очень значимые победы. А ее акции, согласно свежему опросу Левада-центра, поддерживают 40% россиян.

В России за календарный год, пока Лео Месси забивал свои рекордные 86 мячей, произошли вполне революционные, хотя и весьма печальные изменения. К радостным революции в нашей стране обычно не приводят.Очевидная победа протестов в том, что российская власть с 6 мая 2012 года — момента массовой уличной акции в Москве против инаугурации Путина — ведет себя так, будто оппозиция может победить. Или она, власть, боится проиграть.Из абстракции «оранжевая революция», как и возможный заговор элиты, все менее уверенной в политической прочности хозяина, превратились в реальный контекст российской политики.

Вот уже более полугода власть принимает ключевые решения исходя из того, что массовые протесты являются значимым политическим фактором. Пытается активно натравливать самую дикую часть плебса на остатки «умных людей» (по недавнему выражению Путина на встрече с доверенными лицами; год назад он называл этих же людей «бандерлогами»). Борется с удостоившимися отдельного закона «иностранными агентами». Совершает ритуальное жертвоприношение министра обороны — «перехватывает повестку» борьбы с коррупцией, выражаясь отвратительным политологическим языком. Заводит вереницу чисто политических, ни подо что не маскирующихся, как это было с ЮКОСом, уголовных дел, венцом которых стало дело Удальцова — Развозжаева.Победа оппозиции в том, что Путин, несмотря на все чуровское колдовство, не получил большинства на президентских выборах в столице страны.Более того, он перестал быть президентом «восходящего тренда», лидером надежд. Эти протесты навсегда поменяли его знак в политике. Они стали поворотной точкой его личного политического времени. Теперь оно действительно ведет обратный отсчет. Отныне до самого своего политического конца, когда бы он ни настал и каким бы ни был, Путин — «уходящая натура». Он больше не хозяин страны. Протесты постепенно сделали Путина «хромой уткой» в сознании не только интеллектуальной, но и политической элиты — в России, увы, это две большие разницы. Даже поддерживают его теперь только те, кто боится, что будет хуже, а не те, кто надеется на лучшее. Двенадцати лет правления вполне достаточно, чтобы понять тщетность надежд.

Принятие в США «акта Магнитского» — тоже победа российского протеста. Даже крайне вялая и невнятная во внешней политике администрация Обамы поняла, что ждать от России демократии при нынешней власти бессмысленно. А потому нет резона бесконечно прощать этой власти вопиющие нарушения прав человека. «Акт Магнитского» действительно разозлил российскую власть и принудил ее к совсем уж потешному саморазоблачительному ответу.

Можно сколько угодно причитать об отсутствии у нашей несистемной оппозиции лидера. О ее неспособности выиграть какие-либо выборы или хотя бы добиться их прозрачности. Но и власть после серии уличных протестов в Москве и Питере получила такую «спортивную травму», от которой наш центральный нападающий в одночасье сменил амплуа на центрального защитника.Оппозиция заставила власть увидеть, что против режима выступает значительная и далеко не худшая часть народа.Теперь не столько Путин начнет искать преемника, сколько главные бенефициары его правления будут вынуждены задуматься о преемственности — им надо защитить нажитое непосильным трудом или успеть отскочить.

Не бывает так, чтобы на улицы выходили все недовольные. Обычно это делает лишь малая их часть. Если вышли сто тысяч — значит, недовольны миллионы. И нигде толпы протестующих не ходят по улицам бесконечно. Мелеющие «Марши миллионов» вовсе не означают, что переставшие ходить на митинги со всем навсегда согласились.

Да, у многих протестовавших диаметрально противоположные поводы для недовольства. Одни хотят видеть России обычной демократической страной, другие — национальной сатрапией, третьи — могущественной империей. Одни не видят шансов на самореализацию в беспросветной серости путинской России, другим просто надоело откровенное, вызывающее, показное пренебрежительное отношение властей всех уровней к обычным людям.Одни жаждут революции, другие севрюжины с хреном, которая досталась не им. Но лед действительно тронулся, и это кожей почувствовал режим. Потому-то и пытается экстренно заморозить страну в новом средневековье.Политического просвета в сегодняшней российской ситуации не видно. Выбор между относительно долгим нарастающим гниением страны и перспективами «поджечь болото» не слишком приятен. Но ни те десятки или сотни людей, которые безнадежно выходили на Триумфальную площадь 31-го числа каждого месяца в середине и конце «нулевых», ни те десятки тысяч, что с надеждами вышли на Болотную год назад, в таком выборе точно не виноваты. Другого выбора власть нам не оставила.

В декабре 2011-го наши люди впервые в ХХI веке самым наглядным способом — толпой у стен Кремля — дали понять режиму, что не хотят так жить. А теперь, да, конечно, оппозиции можно пробовать договариваться между собой. Составлять программы. Стараться выигрывать отдельные выборы, хотя для изменения курса в России имеет смысл выигрывать только президентские, на которые в 2012 году ни одного реального оппозиционера просто не допустили. Смотреть, как дряхлеющий режим будет все более яростно заниматься самопожиранием ради самосохранения. И сознавать, что простых выходов из исторических тупиков не бывает. Такова горькая победа «улицы».