После власти — только суд

Легитимация успеха в России так и не состоялась. Власть и деньги остаются для россиян символом злоупотреблений и насилия, причем независимо от реальной полезности или вредности деятельности политиков, чиновников или бизнесменов.

Подавляющее большинство граждан требует суда над бывшими министром обороны Анатолием Сердюковым и министром сельского хозяйства Еленой Скрынник. Эти данные, полученные социологами Левада-центра, с учетом известных особенностей отечественной судебной системы (в которой суд над кем-то равен обвинительному приговору) означают, что приговор общественного мнения этим двум персонам вынесен. Верен он или нет – не важно. Главное – он справедлив.Дело тут, конечно же, не в Сердюкове, и не в Скрынник. Укажите любые другие фамилии начальников в разоблачительной кампании, поддержанной телевидением, и получите такой же результат.К сожалению, надо признать, что вопрос о виновности фигурантов тут будет десятым, а первым будет, конечно же, знаменитая максима Путина--Жеглова – «вор должен сидеть в тюрьме». Но только после увольнения с высокого поста.

Это довольно удивительное, на первый взгляд, явление. Люди, управляющие страной, по общему мнению, на вполне законных основаниях, по тому же самому общему мнению, будучи исторгнуты из начальственного сословия, заслуживают немедленного наказания. Располагающие властью презренны (49% опрошенных испытывают к российской политике чувства в диапазоне от усталости до брезгливости), добившиеся материального успеха – скорее всего, преступны. В особенности, если они при этом занимают государственный пост (44%). При всем этом власть сама по себе, а тем более самая ее верхушка, с точки зрения большинства, неприкасаемы, а противодействие им не объясняется ничем иным, кроме своекорыстия противодействующих.

Можно с определенной долей уверенности говорить о том, что легитимация успеха в России так и не состоялась. Во всяком случае, в его зримой, карьерной и экономической составляющей. Власть и деньги остаются символом злоупотреблений и насилия, и самое грустное заключается в том, что это правило оказывается не дискриминационным – под него в глазах большинства подпадет практически любая частная или политическая деятельность, какими бы честными и благородными мотивами она ни пыталась оправдаться. В самом деле, мы же не дети, чтобы верить, что вы ничего не украли…

Было бы странно утверждать, что такое мировоззрение является национальной чертой.Подозрительность, нелюбовь к чужому благополучию и стремление поставить справедливость выше права являются, похоже, неотъемлемыми чертами человека вообще.Как, впрочем, и многие другие пороки социальной оптики, которые тот или иной способ общественного устройства может либо усиливать, либо сглаживать, но не может полностью излечить.

В России с ее богатым историческим опытом распределительной экономики, в которой успех был сигналом для ОБХСС, а не материалом для сессии в глянцевом издании, и с ее травмой отхода от такой экономики какое-то другое отношение трудно себе было бы представить. Даже если у нас все было бы хорошо с происхождением власти и богатства. Но у нас с этим не все хорошо. Точнее, все нехорошо.К сожалению, стратегии индивидуального успеха, без связей, вне коррупционных сетей, начинающиеся с низов, здесь выглядят не более чем анекдотом. И практика показывает, что таковым они обычно и оказываются.Более того, как к анекдоту к ним относится и определяющее правила игры начальство. Вот только что оно обложило дополнительными сборами индивидуальных предпринимателей, а теперь, слушая жалобы на то, что триста тысяч из них сложили руки и вернулись либо в тень, либо к пьянству, снисходит до обещаний посмотреть на эту проблему. Но не потому, что она душит инициативу, а потому, что она приобрела социальное измерение, иначе говоря, из милости. А так то – весь успех бывает только по сговору начальников, в «Сколково» ли, или на вещевом рынке. И поэтому у нас практически нет оснований считать, что Сердюков и Скрынник заслуживают снисхождения. Иначе бы в начальники и не выбились.

Но поскольку без начальников нельзя, у Сердюкова и Скрынник есть достойные преемники. И не стоит считать, что мы им доверяем больше, чем исторгнутым из номенклатуры персонажам.