Березники: шесть лет над пропастью

Текст: Анастасия Ломова

Документальный фильм «Третий провал», созданный режиссером Робертом Карапетяном на студии «Урал-Синема», снимали на территории города Березники в период 2009-2012 гг. при государственной финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации. Удивительно, что березниковские телеканалы транслировать его отказались.Инициативная группа из Березников занялась организацией некоммерческих показов этого фильма для жителей города. В Перми он прошел в Доме журналиста, а сейчас находится в открытом доступе - http//periscop.prps.ru/news/1273-130328

Проблема разрушающегося в результате техногенной катастрофы города, гиганта химической промышленности, к которой обращается режиссер Роберт Карапетян, теоретически может быть рассмотрена как проблема экономическая, экологическая или социальная. Однако для многих жителей города-катастрофы - это не проблема, это беда. Беда, разрушающая их дома, сминающая судьбы, отнимающая веру в справедливость, пошатнувшая планы на будущее, связанное с городом, где большинство его жителей родились и выросли.

Кто сможет понять из тех, кто не прожил здесь хоть десяток лет, тянущую боль насильственной утраты основания жизни человека - его родного дома? И кто смог бы равнодушно смотреть из окна, как разбирают до основания за несколько месяцев соседские дома? Кто, кроме березниковцев, знает, какой щемящей жутью наполняется сердце при виде расселенных домов-призраков вечерней порой, где ни в одном окне никогда больше не зажжется свет?

Роберт Карапетян, по всей видимости, прочувствовал этот момент обособленности, закрытости березниковцев в их несчастье: фильм перемежается подборкой новостных сюжетов о ситуации в Березниках с разных телеканалов. На фоне документальных кадров из повседневной реальности города эти новостные картинки выглядят холодной констатацией фактов об аварии на первом руднике. Режиссер же показывает нам социальный ракурс проблемы. Людей, живущих каждый день в вынужденном состоянии «подвешенности».Почему они не уезжают? Кто- то не мыслит себя на новом месте. Кто-то не находит подходящих вариантов по своему финансовому и социальному статусу. Кто-то просто любит этот город: «Я бы мог уехать отсюда. Но мне не хочется. Почему-то я люблю этот город...» А есть и такие, кто верит еще, что все однажды станет как прежде: «Говорят, отремонтируют наш старый дом... Снова будут сюда заселять...»

В первых кадрах мы видим колючую проволоку. Как иллюстрацию к основной теме. Символ запрета, ограничений, боли. Надо отметить, что особенностью «Третьего провала» является изобилие таких «говорящих предметов», языком символов предвосхищающих или, напротив, резюмирующих некие события, освещенные в фильме. Вообще, говоря об эстетической составляющей фильма, которая, безусловно, в нем присутствует, нельзя не заметить примечательные приемы, типичные для восточного кинематографа - наполненные смыслом пейзажи, «говорящие» детали, некоторая недосказанность, компенсирующаяся насыщенной смысловой нагрузкой, выраженной в символах, знаках.«Третий провал» - это все же взгляд со стороны. Но максимально приближенный. Это взгляд «глаза в глаза». В фильме нет слов от лица его создателей. Он говорит со зрителем лишь своим взглядом, воплощенным в кадры киноленты. Он никого не обличает, ничего не предлагает, никуда не зовет. Все голоса, которые мы слышим в фильме - это голоса березниковцев.Колоритная фигура в черном, словно отождествляющаяся в сознании со своеобразным «духом города», сопровождающая зрителя в путешествие к березниковским провалам ,принадлежит местному историку, С.И. Кульбикову. Несмотря на абсолютную документальность личности березниковского «хранителя истории» - да, он такой в жизни. Немного резкий, в черном, с курительной трубкой. Но в фильме он кажется человеком извне. Он словно не принадлежит тому пространству, в котором находится, но ему известно многое из прошлого и настоящего этого города.

Будущее же неизвестно никому. «Есть ли у города будущее?» - вот фраза, проходящая неявно через весь фильм и материализовавшаяся в конце. Отчасти будущее города показано через детей, в нем живущих. В первом случае мы видим мальчика, показывающего, как рушится дом, в котором он продолжает жить, во втором - видим детскую площадку в новом микрорайоне, вид которого смутно напоминает барачные застройки 30-х годов прошлого века со старых фотографий, показанных в середине фильма. Они тоже были построены наспех. Но тогда люди их строили на пути к чему-то лучшему. Теперь же они живут в них, спасаясь от худшего...У зависающего над пропастью есть два пути: упасть или взлететь. В фильме эти направляющие определены обе, в равной степени. Но маятник пока качается. Где он остановится? Роберт Карапетян предлагает каждому из зрителей найти ответ на этот вопрос самостоятельно.