Обыденность

Основная тема любимого города Березники в минувшую неделю – нет, не калийная революция, устроенная «Уралкалием», а совсем даже яйвинский казак Антон Марамыгин на Селигере, которому старшины поручили пожать руку (ну, или что-то там ещё… сделать) Владимиру Путину. Сюжет получился совершенно крутой, если учесть интернет (против которого враги Путина всё ещё спорят), а также карьеры ектеринбургского Холманских и пермского Трапезникова. Правда, думаю, что Марамыгин опоздал.

Так же, как в случае с 1025-летием крещения Руси (см. прошлый наш Постфактум), это уже моветон, повторение анекдота, первый раз смешного, а вторично-третично-четвертично рассказанного – нет. Даже уже чиновник пермской краевой администрации, который – во время прямой линии с Путиным - представился журналистом, оным не являясь, не достиг карьерных вершин и не назначен никуда, никем, никак. Во время недавних «Белых ночей» в Перми Вашему корреспонденту показывали этого товарища, но – честное слово – ни в лицо, ни фамилию пока не запомнил.

«Пока» - в данном случае ключевое слово, поскольку даже Ваш корреспондент не может сказать, куда повернётся история любимой страны в ближайшие, нет, не годы, месяцы. И, может быть, фамилии тех людей, которые сейчас с трудом запоминаются, уже завтра станут историческими и – лет через цать – их нельзя будет не включить в школьные учебники истории. Которую, искренне надеюсь, ещё не совершенно перестанут преподавать. То есть, совсем не исключено, что и нашего зёму на Селигере кто-то заметил, приметил, отметил и поставил на учёт, пометил на карандаш, занёс в телефонную книжку. Может быть даже, раньше, чем зёме дали слово молвить перед Самим.

Попасть, правда, в школьный учебник можно под самыми разными никами и в самой разной трактовке, но кого это когда волновало? Обычно же… Ну вспомните такую книгу – «Обыденность зла» называется. Основной её смысл в том, что каждый нацистский преступник (лично я так полагаю, что и токийский, и древнеримский, и позднеперсидский и пр.) объяснялся (нацисты – перед Нюрнбергом, древнеримские – перед Спартаком или, там, Аларихом) тем, что вот она, жизнь такая была, надо было кормить, все так делали и всё пр. А, чуть не забыл недавнее, любимо-березниковское: «Мы все всё понимали, но…» далее по тексту.

В том, собственно, и состоит она. Обыденность, в смысле. Каждый отдельно взятый персонаж полагает, что нужно примениться и приспособиться к некоему злу (я ни в коем случае не про Путина и нынешнее правление), чтобы решить свои мелкие, совершенно обыденные задачи. Ну, квартира-машина-дача, например. Зарплата-пенсия-кедровый гроб, к примеру. Телепоказ-куча цветов-автографы раздать, скажем. У каждого свои задачи. Каждый решает их по своему.

Вот, например, тот прокурор. Ну, который про осуждённого на 10,5 дет Фарбера говорил, мол, люди национальности Фарбера чего-то там. Всё уже, ура, к моменту подготовки данного текста к публикации был назначен – президентским указом – федеральным судьёй. Со всеми полагающимися льготами, зарплатами, социальным обеспечением и неприкосновенностью до конца жизни. Ну, в смысле, от других прокуроров неприкосновенностью при данной системе управления. Человек свои личные задачи решил. По крайней мере, так ему и сейчас кажется.

Точно так же, как решили сейчас свои личные задачи те омоновцы, которые стерегут концлагерь «нелегальных мигрантов» в Подмосковье. Кстати, как думаете, уважаемый читатель, а тот следователь районного отделения гестапо, который в «Семнадцать мгновений весны» радистку Кэт допрашивал, он – какие задачи решал? В соответствии, между кстати, с действовавшим на тот момент на территории Германии (гитлеровской, но это выяснится чуть позднее) законодательством?

Обыденно. Каждодневно, ежедневно и обыденно. И у каждого есть свои личные мотивы, личные причины и личные объяснения. Включая, конечно, борьбу за идею. За великую.

Нет, на самом деле я хотел просто припомнить, что – когда Антон Марамыгин находился в призывном возрасте – березниковский военкомат, типа, проводил опрос местного населения на предмет принадлежности к казакам. Об этом другой знаменитый березниковец – Вова Потехин – писал в газете «Березники Вечерние». Тут знаменитого березниковца придётся дополнить и пояснить: это у тогдашнего Министерства обороны идея была, насчёт формирования специальных казачьих частей, вот и опрашивали. Из идеи ничего не получилось, никаких казачьих частей не возникло, но – самое-то забавное: «казаков или лиц, являющихся потомками казаков, на территории города Березники не выявлено», написал тогда Вова. Это при том, что один (!!!!) только Ваш корреспондент – тот самый потомок казаков и десятая часть Кубанского казачества у меня в родстве. Не считая казачеств Уральского, Донского и Приамурского.

Город Березники так строился, так получилось. Соответственно, если одна моя семья… на 200 000 (по последним советским данным) населения… Да даже на 170 000 населения того времени, когда казак Антон Марамыгин был в призывном возрасте, а Родина искала казаков для службы в армии…. Но суть не об этом.

Значит, когда любимая Родина хотела собрать казаков на действительную службу – так и нет никого, не оказалось таковых. А теперь, как выяснилось, у нас есть Яйвинская станица, и есть там у нас старшины, и готово это казачество на улицы выходить наводить порядок. Правда, ни на улицах Березников, ни на улицах Яйвы (ой, большой посёлок!!!!!) тех казаков что-то не наблюдается. То жители самостоятельно справляются, то одни менты (не в оскорбление, а сами себя так называете, что ж теперь вас поправлять) гоняются.

Зато некий наш зёма от имени … пожал руку …

Всё обыденно. Всё нормально. Всё в порядке. Работа делает свободным, правда, ведь?