Пермяк в коконе. 300 на миллион

Ранее:
Пермяк в коконе. Аверкиев и ожидание чуда.
Пермяк в коконе. Могучая, политграмотная party

Надеюсь, уважаемый читатель не счёл меня обнаглевшим настолько, чтобы заподозрить автора в намерении развеять заблуждения пермяков относительно реальной Перми, а не сферической Перми в вакууме, которая представляется при размышлениях внутри кокона. Конечно, я не собираюсь этого делать. Просто считаю себя вправе высказаться по темам, в которых относительно компетентен. К тому же, мне деревья не так заслоняют лес, как закоренелым в своих коконах пермякам.

Примерно триста пермяков собрались в декабре прошлого года на грозный митинг-предупреждение губернатору Пермского края Виктору Басаргину. Около трёхсот пермяков прогулялись отдельной колонной на первомайской демонстрации 2009 года в защиту прямых выборов мэра Перми от посягательства, всем известно, губернатора Пермского края Олега Чиркунова. Думается, что именно этим количеством – примерно триста человек – и исчисляется вся пермская политически озабоченная тусовка с «активной гражданской позицией». Или, назовём условно, оппозиционная тусовка.

Конечно, на самом-то деле все такого рода термины – и «оппозиция», и «люди с активной гражданской позицией», и «гражданские активисты», и пр., пр., пр. – вполне и очень условны. Даже не вдаваясь, насколько применимы эти термины в их корректном определении к разным людям, достаточно отметить, что есть люди, которых вполне можно отнести к оппозиции, или у которых несомненно есть «активная гражданская позиция», но они не относятся к политически озабоченной тусовке, про которую речь. «Политически озабоченная», к слову, тоже – условный эпитет. Надо же как-то называть это явление общественной жизни Перми.

А вот «тусовка» - термин, пожалуй, не условный. Скорее всего, не условный. Небольшая или относительно небольшая группа лиц, объединённых неким общим признаком/интересом/увлечением знакомых друг с другом и время от времени собирающихся вместе на party или устраивающих публичные мероприятия сама для себя. Если кто-то объяснит мне, какой сущностной характеристикой отличается открытая вечеринка любителей джаз-фолк-брейка человек на сто от party «депутатского клуба» ЗС человек на сорок или от «митинга-предупреждения» человек на триста, буду благодарен.

Слово «политическая» (или «политически озабоченная») в данном случае тоже уместно. Поскольку основными занятием всей тусовки в целом и её отдельно взятых участников всё время является если не борьба за власть напрямую (хотя и в такой борьбе тусовка тоже непассивно участвует), то попытки повлиять на власть, органы власти. Какие бы народно-хозяйственные или социально-культурные цели при этом ни провозглашались. Собственно, метаморфоза любого сколько-нибудь активного действия по любому поводу в действие политическое есть явление для современной России, а не только Перми, объективное. И пермская политическая тусовка совершенно не виновата или менее других виновата в том, что практически все неурядицы, неустройства и беспорядки нашей современной жизни связаны с органами власти или только через органы власти могут быть решены и устранены.

Следует заметить, что в Перми политическая тусовка не конгруэнтна пресловутому «политическому классу» (не будем сейчас дискутировать о корректности и научности термина, хорошо?). Более того, тусовку имеет смысл отличать от остального политического класса именно потому, что она имеет отношение к власти, борьбе за власть, влиянию на органы власти исключительно в силу своей общественной активности. Сам же политический класс гораздо многочисленнее. Всяческие депутаты с присными, пристяжными и причастными, чиновники, подчиновники и надчиновники, мэры и губернаторы, предприниматели, топ-менеджеры и околотоп-менеджеры, бюджетные начальники, журналисты…

Да-да, и журналисты. Причём все, независимо от их личного интереса к политике. По аналогии с бюджетными учреждениями, от которых полноценными представителями «политического класса» могут считаться лишь начальники и пара-тройка выдающихся работников, в медиа-индустрии к политическому классу следовало бы отнести лишь главных редакторов и несколько «золотых перьев». Но.

Увольнение по звонку из администрации губернатора Чиркунова тогдашнего главного редактора УралИнформ-ТВ Олега Русских и увольнение по звонку из администрации губернатора Басаргина журналиста группы компаний «Урал-Информ» Александра Еренко показывают, что медийные начальники «классовой принадлежностью» и социальным статусом равны своим подчинённым. И все относятся к политическому классу, поскольку и сами влияют на политические решения (даже если пишут о спорте или пишут в своём Facebook), и от политических решений зависят.

Общая численность политического класса Перми может быть определена примерно в три-четыре тысячи человек, а с некоторой натяжкой и если подумать, то около десяти. Тысяч. Из которых три сотни относятся к упомянутой политической тусовке. Красивых названий организаций, союзов и объединений, правда, много, и некоторые структуры являются реально действующими, а не просто вывеска, печать и пышный титул руководителя, но по совокупности – 300 человек. Плюс-минус. Включая руководителей и «рядовых». Очевидно, что руководителей в тусовке немногим меньше, чем рядовых.

Рассматривать каждую такую организацию, структуру, союз, объединение, хоть горшком назови, отдельно – не имеет смысла. Степень их отдельного воздействия на жизнь в Перми стремится к бесконечно малым величинам, замаемся сотые доли процента считать. Поэтому – только всех вместе.

А вместе их – примерно триста, что твои спартанцы. С поправкой: спартанцы царя Леонида работали свой подвиг на подходящей местности, едва 40 метров в самом широком месте, а пермские «спартанцы» - на площади в почти 800 квадратных километров. Для сравнения: 28 октября 1917 года на собрании одной лишь военной (т.е., не заводской, не городской) организации при Пермском комитете партии большевиков присутствовали 500 человек. При численности населения Перми – около 100 000 человек.

Безусловно, при таком соотношении оказывать сколько-нибудь заметное влияние… ну, хотя бы на политический класс тусовка может лишь в одном случае. Второй случай такого же влияния на политический класс, а через политический класс на жизнь Перми, называется «власть». Но если бы у тусовки была власть, она была бы не тусовкой, а истеблишментом. Что называется, если бы у дедушки были колёса, он был бы не дедушка, а трамвай.

Поэтому у тусовки существует только одна возможность на что-то влиять – привлечение масс. Не политического класса, а именно масс. Тех самых, которые якобы аполитичны и, в версии Игоря Аверкиева, «ждут чуда», но почему-то собираются помахать флагами за Крым или «побить чёрных», или (если помните такой случай) добиться правосудия по поводу ДТП со смертельным исходом в районе ЦУМа сколько-то лет назад.

Привлечение масс. Не триста «спартанцев», которые и рядом в одной фаланге никогда не станут из-за собственного разнообразия, на 800 квадратных километров, а тысяч несколько. Чтобы хоть Октябрьскую площадь разок заполнить с флагами и лозунгами, или на эспланаде помаячить так, чтобы прохожие заметили. Да самое простое – чтобы не сотней голосов в ЖЖ-блоге губернатора отметиться, а хотя бы тысячей, лучше двумя-тремя-десятью. Тысячами.

Интернет, на самом-то деле, давно не детская игрушка, если не как в случае с пермским зоопарком, а всерьёз. И все разумные люди, в том числе и в органах власти (такие ещё остались, поверьте) понимают: если десять тысяч юзеров проголосовали, то, как минимум, один из десяти откликнется и придёт на флешмоб. Тысяча человек, вдруг (без уведомления, просто на минутку, мимо проходя по своим делам) собравшаяся под окнами Законодательного Собрания, это, согласитесь, внушительнее трёхсот человек, «предупреждавших» губернатора Басаргина у ДК Солдатова. Кстати, первый Майдан, в 2004 году так и образовался – как флешмоб.

Это и называется: демонстрация. Демонстрация массовой поддержки. Если угодно, демонстрация силы. Реальной. Которая, при необходимости, будет применена… на выборах, в расклейке листовок, в освистывании ораторов и т.п. Смотрите: по нашему призыву собрались столько-то человек. Завтра мы можем собрать столько же или больше, и они уже не уйдут. Давайте-ка договариваться, итак, наши требования…

Другое дело, что объединить, возбудить и побудить сколько-нибудь значительное число пермяков, пребывающих в собственных коконах и, самое главное – вне кокона политической тусовки, может только понятная и близкая этому самому значительному числу пермяков идея. Близкая и понятная.

Не «спасите кошечек тёти Вали». Не «верните Луканину бизнес по теплоснабжению микрорайона Владимирский» (судя по резолюции, это была главная парадигма декабрьского «митинга-предупреждения»). Даже не – извините мой подлый цинизм – «вместе найдём Андрея Усольцева» (ещё раз простите цинизм, но любому обывателю понятно, что такая демонстрация не поможет поискам и не напугает злодеев). А вот, например…

А какая? Пермяки – в коконах, ульях, на пасеках. И политическая тусовка, живущая в одном информационном ритме с Болотной-Поклонной-Сирией-Pussy (что «за», что «против» всё равно), а вовсе не с Вышкой-Владимирским-Гайвой-Первомайским, – в собственном коконе. А попытки тусовщиков наклеить на своём коконе какой-нибудь практический лозунг, который, казалось бы, должен бы возбудить бы хотя бы жителей улья возле Черняевского леса, – не возбуждают, не побуждают, не объединяют!!!

Аполитичные, чо. Реальные пацаны, чо. Только на пиво и «Амкар» поведутся, если чо. Провинциальная Пермь, чо. Приятно с Владимиром Ивашкевичем пофантазировать насчёт Перми, стремящейся к духовному, не то что прагматичный Екатеринбург, но не при нашей жизни, не в этом поколении, а когда прокатятся через Россию великие потрясения, чо.

Конец третьей части.