Не до жиру

Обедали недавно с одним банкиром. Рассуждали о перспективах. О тех, которые называют «краткосрочными», – на остаток 2014 и 2015 год. «Если бы я давал интервью, то рассказал бы о наличии стратегии, – сказал собеседник. – А между нами, вся стратегия сводится к простой формуле: «Не до жиру, быть бы живу»…

Владельцы бизнесов, в том числе – по традиции самого бодрого, ИТшного, – говорят о том, что готовятся к сокращению объемов. На 15–20%. Во всех аспектах – заказы, расходы, зарплаты и т.д. и т.п.

Проблема в том, что единственным общепризнанным вариантом оценки перспектив в России в последние годы является исключительно оптимизм. Принято источать оптимизм. Все остальное – не в русле, не в тренде, пораженчество, нелояльность и проч. Тон задает Дума: оттуда за пессимизм теперь исключают. Чиновники подхватывают.

Поэтому, как и в давние былые времена, объемы у нас растут, кумачи – пламенеют, производство не падает, а в худшем случае уходит в «нулевой рост», кризис – не совсем кризис, а либо стагфляция, либо новая реальность. Соответственно, санкции – ерунда, они лишь подтолкнут наше развитие и создание подводных арктических городов на Марсе. Как-то так.

Другая сторона реальности – производство падает, страна не скатилась в ярко выраженную рецессию лишь за счет сырья, финансовый рынок в некоторой депрессии, бизнес готовится к сокращениям. Что из этого следует? Примерно то же, что в старом анекдоте: «Ну, ужас. Но ведь не ужас, ужас…». И бизнесмены не взбираются на небоскребы Москва-сити, и банки не закрываются (если только их не закрывают).

Можно оптимизировать расходы, свернуть программы расширения сетей, включить – по возможности – деньгосберегающие технологии, сократить зарплаты. Это все можно и нужно обсуждать, просчитывать, примерять на возможные варианты будущего. Но – почему шепотом? Почему бизнес боится в этом признаться в интервью, а чиновники, за исключением, пожалуй, Улюкаева и Силуанова, вообще не способны обсуждать тактику и стратегию на случай минусовых сценариев? Почему реализм вообще как подход к жизни и способность предусматривать как плюсы, так и минусы, оказался под каким-то ментальным запретом?

В угаре мультяшного, карикатурного ура-патриотизма, которым сегодня переполнена страна, в Фейсбуке нашел показательный пост на тему «Русские никогда не проигрывали войны». Ну, об уровне исторического образования говорить не приходится, коль скоро ни автор сего поста, ни его комментаторы не помнят ни о Крымской войне, ни о русско-японской, ни о столкновении с Польшей в 1920-м, ни о переходе Суворова через Альпы в сторону, обратную цели похода… Дело не в этом. Дело в том, что отступление князя Куропаткина после поражения русских войск под Мукденом вошло в анналы военных школ в Японии и США как образец оптимально организованного отступления, позволившего минимизировать потери и сохранить боеспособную армию. Его изучали везде… кроме России.

Мысль проста – почему бы не отринуть оптимизм «для галочки» и открыто и прозрачно не взять на вооружение стратегию «не до жиру»? Почему не признать, что это нормально – ужиматься в расходах, оказываться на негативной стороне экономической спирали и – о, ужас! – сокращать зарплаты? Или – если говорить о государстве, а не о бизнесе – сокращать социальные расходы? Почему сама мысль об этом у нас считается как бы неприличной, невоспроизводимой в «хорошем обществе»? Недавно попытался поговорить об этом на «круглом столе» в Газета.ру. Ощущение было, словно я икнул на светском рауте.

«Экономика должна быть экономной» – раньше это висело на стенах домов. И не казалось крамолой. Почему бы и не поэкономить? Как свидетельствует опыт (кстати, сын ошибок), именно с этого и прежде всего с этого начинаются все истории экономической модернизации и всевозможных заморских «чуд».

В общем, одна нехитрая идея у этой колонки – давайте не стесняться пессимизма. Давайте считать. Давайте уметь экономить. Тогда потенциальный «ужас» точно не станет ни «ужасом, ужасом», ни очередной неожиданностью. Ибо все неожиданности – это всего лишь реальности, от которых упорно отворачивались.