Проверок по "Белым ночам-2014" не будет, организаторы - "свои"...

Текст: Алексей Лучников

Фестиваль «Белые ночи» знаменит благодаря своим скандалам. Когда его организовывало трио Марат Гельман, Борис Мильграм и Владимир Гурфинкель, «Белые ночи» гремели необоснованно завышенными расходами и провокационными выставками. Губернатор Виктор Басаргин также остался им недоволен. В этом году фестиваль под руководством Вадима Некипелова, который солировал в одиночку, стал известен плохой организацией. Некипелова критика не смущает, наоборот, он убежден, что его компания «Интерсфера» отработала фестиваль на 100%.

Автор фестивального городка «Белых ночей» в 2011–2013 годах, а теперь главный режиссер Пермского академического Театра-Театра Владимир Гурфинкель рассказал Properm.ru, почему в этом году фестиваль ругали только посетители, а заказчики благосклонно промолчали.

— Владимир Львович, что в июне произошло на территории эспланады?
— Начну издалека. Есть понятие «целостность художественного воздействия». Пьеса должна соотноситься с труппой. Труппа — со зданием, где играют пьесу. Здание — с улицей. Пьеса должна соотноситься со временем и обязана отражать миропонимание людей на сегодняшний день. Почему самая примитивная пьеса в какой-то момент может вызывать самые невероятные эмоции? Потому что чувства, которыми живет зал, с ней соотносятся.

Основной вопрос, который мы (Марат Гельман, Борис Мильграм и Владимир Гурфинкель, создатели фестиваля «Белые ночи» — ред.) себе задавали три года назад — как создать единое художественное пространство, где любой элемент работал бы на художественный образ городка? Художественная идея должна быть такой мощной, чтобы при всем разнообразии форм происходило целостное и динамическое развитие фестиваля, а городок сам к себе привлекал качественные идеи и разнообразную публику.

Когда ты придумываешь такую целостную систему, в ней не может быть мелочей. Дорожки должны быть определенной ширины, чтобы побуждать людей идти по ним аккуратно. Когда ты заставляешь зрителя идти аккуратно по узким дорожкам вдоль песчаных скульптур, они начинают бережно относиться ко всем художественным объектам городка. Мы вместе с архитекторами Ирэной Ярутис и Катюшей Соловьевой специально создавали многослойное акустическое пространство городка, чтобы человеку ненавязчиво со всех сторон подсказывать, что есть и другие варианты, что мир вокруг переполнен прекрасным. Если зрителю не нравится одно, то он поворачивается вправо и видит другое, не нравится — смотрит дальше и видит третье, разворачивается — идет к четвертому. Это необходимо для того, чтобы главной проблемой для посетителя городка стал выбор из всего многообразия наших форм — в этом и смысл многожанрового фестиваля.

Какой бы ты ни был, какого бы цвета кожи, вероисповедания, возраста, если ты был на наших фестивальных городках, ты находил чему сопереживать, чему улыбнуться, и о чем пролить слезу. Сам фестивальный городок является той линзой, которая собирает все энергии, концентрирует их и распределяет в многообразии жанров, видов и форм. Самое главное, что хотелось сказать: «если ты очень захочешь изменить мир, ты его изменишь, если ты очень хочешь чего-то достигнуть — ты этого достигнешь».

Никто в Перми, ни работники Госавтоинспекции, ни власти в высшем эшелоне, ни мои коллеги, ни зрители, с кем я общался, ни один из речников, ни один из дорожников не сказал что это можно! Мне корпорации заявляли, что нельзя на эспланаду принести корабли. «Это невозможно», говорили мне те, кто занимается этим. Именно поэтому внутри фестивального городка должно быть то, что невозможно, что нереально! Живой розовый слон должен встать в центре, тогда люди пойдут смотреть на диковину, и эта диковина должна стать формообразующей структурой!!! Потому что прекрасное создается чаще всего тогда, когда есть препятствия.

Сама идея должна быть такой, чтобы она была выше обыденного сознания, чтобы она взывала к завтрашнему дню, чтобы она давала возможность взлететь. И чем депрессивнее город, чем меньше надежды на быструю победу, тем мощнее должна быть акция, тем явственнее должно быть заявление «Не будь серым!», «Не будь среднестатистическим», «Не соглашайся на … судьбу для себя и своих детей». Порви великие путы собственного среднестатистического сознания, соверши подвиг, пусть маленький, но подвиг, прыгни выше себя. И потому на территории городка ценности должны быть лучше, чем в остальном городе: кафе должны продавать еду вкуснее, чем в остальном городе, дорожки должны быть чище, продавцы улыбчивее…

Поэтому нам надо строить город солнца, надо строить идеальный мир, где мужчины мужественны, женщины элегантны, где прекрасного больше, чем функционального. И пусть … те, кто не понимает, зачем тратить деньги на это, для них лучше штопать …, и ремонтировать дороги.

Как белое платье необходимо невесте, если она не извращенка, так фестивальный городок как сосредоточение всего явного и лучшего, должен быть на эспланаде. Сколько бы денег ни стоила мечта, эти деньги нужно вкладывать. Иначе люди не будут развиваться.

В позапрошлом году нам власти помогали, в прошлом нам не очень мешали, хотя до сих пор долги прошлого года не оплачены, и мне стыдно перед некоторыми компаниями, с которыми мы сотрудничали.

— В каком размере долги?
— Рубли, сотни, тысячи и миллионы, некоторые из которых не признаны.

— Ради чего вы рисковали своим именем, приглашая творческие коллективы?
— Ради себя. Если вам кто-то расскажет, что он это делал ради народа, ради страны, плюньте ему в глаза. Это делается ради себя, потому что я точно знаю, что мои дети должны жить в более развитом мире, чем этот. Мир должен стать добрее, ярче, выше, и в нем должны жить наши дети и внуки, и единственное, что мне хочется — развивать этот мир.

Я сейчас говорю и о своей мечте тоже. Поэтому многие не могли представить, как Гурфинкель с заведенной бензопилой бегает по территории городка за строителями, которые плохо работают с криками: «Я тебя сейчас укорочу на полметра!». Господи, из какого сора растут цветы!

Слава богу, у меня есть все, что нужно человеку для жизни. Что нужно? Что-то, что останется после нас. И компьютер заполнен приглашениями на разные фестивали, связанные с театром, и наш театр замечательный, можно себя реализовывать. Приходите на наши спектакли в будущем сезоне. Инсайдерская информация: в следующем сезоне мы будем участвовать в «Золотой маске» с двумя, а может быть и тремя спектаклями.

— Какими?
— Выключите диктофон.

<...>

— Почему в 2013 году власти мешали?
— Это же понятно, команда поменялась, идея поменялась. Мы делали зимний городок, в январе 2013 года началась просто травля, рассказывали про женщину, которая травмировалась, чуть ли там не убилась. Ее, правда, никто найти не смог, ни в одной больнице. Было триста заказных публикаций, статей, о том, как там все плохо.

— 300? Вы серьезно?
— Да, в интернете, в блогах. А посмотрите, какая в прошлом году была шумная кампания о том, что на «Белых ночах» с деньгами что-то не то. Но если бы хоть на три копейки там было что-то не то, мы бы с вами сейчас разговаривали?

— По итогам «Белых ночей-2014» стоит ждать проверок надзорных органов?
— Нет. Видимо потому, что в этом году организаторами были «свои».

В этом году проходили заседания оргкомитета «Белых ночей» очень странно, я не был приглашен, потому что организаторы предпочли не заметить моего наличия в Перми. Хотя я автор идеи такой формы жизни как «фестивальный городок». Даже консультантом не пригласили. Значит, хотели сделать по-другому, со свежим пониманием.

— Почему вы получили разрешение от администрации губернатора на проведение фестиваля в 2013 году, а потом вдруг столкнулись с негативным выхлопом от заказных публикаций?
— Это же совершенно понятно.

— Нет, непонятно.
— Подобный фестиваль — это огромный финансовый поток, который воспринимается как замечательная коммерческая идея. Я это воспринимаю как художественную игру. Меня подкупить, убедить, испугать невозможно, меня можно только убить или подчинить, других вариантов нет. Или этим занимаюсь я, и все подчинено художественной идее, или я этим не занимаюсь. Потому моя фигура крайне неудобная.

Вы видели фестивальный городок в прошлом и позапрошлом году, сравнивайте с этим и принимайте решение, что вам нужно. Я больше 20 лет не борюсь за работу, у меня другая проблема — как отказать так, чтобы людей не обидеть, и чтобы они еще раз обратились ко мне.

— Повторю вопрос. Как получилось, что в 2013 году вам дали «зеленый свет», а в 2014 году даже не пригласили в оргкомитет «Белых ночей»?
— Это же не ко мне вопрос! Я не переменился, а стал даже лучше, по секрету скажу. В октябре 2013-го у нас уже была готова концепция городка 2014 года. Если власть хочет художественного и понимает публику, если нужно расти - пусть зовут. Это прозвучит горделиво, но мое участие в конкурсах на создание городка глупо, это как Аллу Пугачеву отправить на конкурс исполнения песен Аллы Пугачевой, извините за сравнение.

Тем более, что победитель в конкурсе по городку (компания «Интерсфера» — Properm.ru) мне был заранее известен.

— Объясните.
— Это можно просчитать. Я же понимаю, какой тренд, нужны «свои». Когда наблюдаешь за этим трендом, понимаешь приблизительный круг людей, потом понимаешь общую логику: кто в этом круге более «свои», кто менее «свои». Если будут определять по компетенции, выберут одних людей, если по личным интересам, то других.

Я видел замечательные идеи, блистательно реализованные, с крошечным бюджетом. А видел провальные идеи с огромным бюджетом. Для меня бюджет не определяет уровень мероприятия. Я здесь (на «Белых ночах — 2014») не увидел энергии и смысла практически ни в чем, а если и было, то вторично, это были цитирования и повторы.

— То есть мы стали свидетелями реализации провальной идеи?
— Вы стали свидетелями результата другого подхода.

— В чем его суть?
— Есть простой вопрос — кому доверить организацию и проведение фестиваля: понятного и удобного. Призовите личность, обладающую собственным художественным мировоззрением, своими идеями. Создайте подлинную конкурсную среду, разработайте техзадание, это важнейший документ! Назовите имя …, которое писало это задание, …! Какая-нибудь … тетка, сидящая на стуле за шестым столом, в коридоре! Какое задание, такое исполнение, такой и результат.

Когда люди занимаются прошлым, хотят его закрепить, и не рискуют надеждами на будущее, происходит стагнация.

— Из нашего разговора я понял следующее: после того, как фестиваль был идейным в 2011–2013 годы, в 2014 году он стал коммерческим. Это означает, что стороны, которые заказывают и проводят фестиваль, заинтересованы только в том, чтобы эффективно распределить бюджет между его участниками. Я вас правильно понял?
— Нет. Я сталкиваюсь с двумя позициями. Одна звучит так: «Ой, нет денег, потому мы не можем это осуществить». Вторая: «Какая классная идея! Надо добыть денег, чтобы ее осуществить». Первая — это коммерческая, вторая — смысловая. Власти чаще всего выбирают первый путь.

В прошлом году на день города у меня была простая идея — из всего праздника должно запомниться что-то одно и надолго. Давайте возьмем две баржи, построим на них «планшет», равный сцене оперного театра, подкатим это на двух буксирах в тридцати метрах от берега, перекроем мост на три часа, поставим там Курентзиса и соберем всех симфонических музыкантов этого города. Когда стемнеет, за час сорок сыграем пермский вариант «Лебединого озера», на склоне сделаем 1000 VIP-мест, а на берегу места для туристов. Это обошлось бы в 40% от бюджета, что был потрачен на все празднование.

Вот это бы запомнили! Может, кто-то запомнил и участников пенсионного возраста фестиваля «Сан-Ремо», но о «Лебедином озере», подсвеченном с моста специальной аппаратурой, с замечательной симфонией огня, с фейерверком, который запускают с воды — об этом мы рассказывали бы своим внукам! Все это построить можно за три дня. Нужна только политическая воля. Если ты не мечтаешь, то ничего не получишь.

Но я во всех СМИ слышу размышления не по поводу смысла, а по поводу бюджета. Перестаньте это делать! Дело не в деньгах, дело в том, кого мы растим в завтрашний день. Мы хотим, чтобы по центру города летом ходили люди голые по пояс в брюках «Adidas» с бутылкой пива в руке, или достойно одетые мужчины и женщины?

— В 2013 году Марат Гельман в интервью Properm.ru заявил, что может вернуться в 2015 году на «Белые ночи»…
— Дважды в одну реку никто не идет. Для Марата это было одно приключение, Для Бори — другое, для меня — третье. Это все жизнь, которая нас сильно обогащает, я уверен, что город стал лучше, прожив несколько лет с «красными человечками». Что-то пропадает и отсеется, но без фразы «Счастье не за горами» Пермь уже не представить.

Я не думаю, что мы второй раз мы сойдемся с Маратом на «Белых ночах». Он будет рождать новые идеи и реализовывать проекты. Но все, кто занимались фестивалем в 2012 и 2013 году, испытали гигантское счастье от реализации художественной программы для большого количества людей. По крайней мере, мы с Ирэной и Катей (Архитекторы и художники городка Ирэна Ярутис и Екатерина Соловьёва — Properm.ru) никогда не забудем, какое счастье мы пережили, придумывая и создавая фестивальные городки 12-го и 13-го годов. Когда ты чувствуешь эту огромную энергию, которая побеждает все отрицательное — наступает счастье. Я уверен, что Пермь ждут большие художественные проекты.

— Что позволяет вам так говорить?
— Публика театра, которая замечательно реагирует на наши спектакли. Пермская публика умеет считывать сложные художественные образы. Есть уровень нашего театра, уровень театра оперы и балета и «Дягилевского фестиваля». Есть публика, воспитанная «Камвой». Это огромное количество достойных людей, которые не мыслят свою жизнь без этого. Какие бы политические тезисы ни существовали, какие бы люди об этом ни говорили, все же есть подлинные художественные потребности людей. Они выше попсы 80-ых, аудитории радио «Шансон», и любителей фестиваля «Сан-Ремо». Хотя все эти люди имеют право удовлетворять свои художественные потребности. Есть главный вопрос «Чего хочет власть?». Развивать или сохранять, то есть стагнировать.