Чужие среди нас: бомжи

Болеть плохо, болеть в больнице еще хуже, и не только потому, что здесь скучно или еда не нравится, а потому что...

БОЛЬНИЧНЫЕ КАНИКУЛЫ
Загремела моя подружка Ольга в больницу. Встал человек утром - а в зеркале чисто поросенок: щека перекошена так, что из-за лица ушей не видать, глаз заплыл, шею раздуло, горло болит и температурища еле в градусник влезает. Врач «скорой», осмотрев бедолагу, посоветовал ехать сдаваться в стационар, мол, при таких делах и обследование для уточнения диагноза необходимо, и таблетками здесь не обойтись, необходимо комплексное лечение. Делать нечего, пасту-щетку-тапки в сумку, и - прощай, дом родной, здравствуй, дом казенный!

В отделении гнойной хирургии показалось как-то пустовато. Оно и понятно - новогодние каникулы. В коридорах - никого, только нянечка протирает пол, пациентов не видать: кто в палате, кто между процедурами домой выпросился. Пришел доктор, осмотрел - назначил, медсестра поставила капельницу, принесла обед, и подружка осталась одна в трехместной палате.

НЕ ТАК СТРАШЕН ЧЁРТ
На следующий день в палату поместили вторую больную, Ирину. Спокойная, умная, хороший собеседник - чего ж лучше в больничной обстановке, где всего-то и развлечений, что книжки-журналы да гуляние по коридору, тем более зимой, когда лишний раз выйти во двор воздухом подышать нельзя. Состояние у подруги улучшалось быстро, опухоль спала вместе с температурой. Капельницы, которые для нее, трусихи, «на воле» были страшнее пистолета, уже не пугали, благо здешние медсестры, внимательные и доброжелательные, делали их на раз-два, быстро и ловко. А тут еще родные соседки по палате пообещали телевизор привезти - вообще красота. Одним словом, жизнь налаживалась.

СЮРПРИЗЫ НОЧИ
Дня через три, после вечерних процедур, Ольга отпросилась домой за простыми радостями «добольничной» жизни: ванна, холодильник с недоеденным новогодним индюком, опять же «звук мурчащего кота - самый лучший в мире звук».

Когда она с утреца явилась в палату, то застала Ирину, коллегу по несчастью, в осовело-встрепанном состоянии. Оказалось, что она всю ночь не спала. Сначала от боли, а потом от страха.
- Ночью у меня так разболелась рана, что я даже лежать не могла, - рассказала она Ольге, -Сижу, нянчу свою болячку, ночь, тишина. И вдруг дверь беззвучно открылась, и в палату просочился какой-то молодой парень, совсем не больничного вида. Уселся на соседнюю кровать и зашелестел, мол, что не спим, что скучаем, а сам зырк-зырк по сторонам, по тумбочкам, по подоконнику...

Благо Ирина не робкого десятка, встала и, угрожая поднять шум, выставила ночного гостя в коридор. А дальше-то что? Дверь не запереть, а с открытой - страшно! Она приперла дверь кроватью, и так всю ночь прокуковала, боясь сомкнуть глаз. Кто это был, почему он среди ночи разгуливает по больнице и что ему нужно в палатах? Охраны на входе нет, а пожилая гардеробщица сама едва не пострадала от какого-то пьяного ухаря, буянившего в вестибюле и ворвавшегося в раздевалку.

«ДЕТИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ»
Но это были прелюдии к главному событию - в их палату привели... бомжиху. Больничная косынка на остриженной голове, убогие одежки, а ноги черные-пречерные! Она сразу влезла с головой под одеяло, но запах, который она принесла с собой, сразу отравил больничный воздух, и без того эфирами-зефирами не благоухающий. А потом в палату засунула хоботок еще одна такая же птица-синица. Она, присев на краешек кровати, болтая ножками в казенных тапках, о чем-то почирикала с новенькой, и они вдвоем куда-то ушли.

Само собой, такое соседство не вызвало восторга у старожилов палаты, и они пошли, как говорится, качать права. Это что же делается? В палату к нормальным людям, добросовестным налогоплательщикам, селят бродяг, которые, может, последний раз летом в луже мылись! А зараза?! У них и вши всех пород могут быть на теле и на одежде, туберкулез, гепатит или, не дай бог, СПИД, или сифилис, не говоря уж о чесотке!

Этак недалеко до того, что поступишь в больницу человек-человеком, с гнойными язвами или перитонитом, а уйдешь вшивым и с какими-нибудь глистами!

В коридоре Ольга и Ирина снова столкнулись с этой парочкой, которая устроилась на этот раз на кровати своего товарища, страшноватого на вид мужика. Вся троица сначала оживленно болтала, а потом отправилась искать место для перекура.

ПОНЯТЬ МОЖНО, ПРИНЯТЬ НЕЛЬЗЯ
У персонала отделения удалось узнать, что в гнойную хирургию поступила компания из четырех бомжей, которые обретались в подвале какого-то расселенного дома на руднике. Лютый мороз и обострившиеся хвори выгнали их на белый свет и привели на вокзал. Оттуда их на «скорой» доставили в приемный покой горбольницы № 1. Обморожения, переохлаждение, простуда - все показания для помещения в стационар. К тому же экстренная медицинская помощь у нас гарантирована всем, даже тем, кто живет на территории города без регистрации и медицинского полиса.

Все это медики объяснили возмущенным гражданкам. Понять эти обстоятельства можно, но принять нельзя. Находиться в одном помещении с человеком, от которого исходят миазмы, за честность и порядочность которого к тому же никто не поручится, очень противно и беспокойно. Узнав, что эту проблему может разрешить только заведующий отделением, а он будет лишь утром, Ольга с Ириной отпросились на ночевку домой. Но оказалось, что гардероб уже закрыт, а гардеробщица уехала вместе с ключом.

Однако нежелание оставаться до утра в обществе новой пациентки было так велико, что было вызвано такси, куда болезные впрыгнули прямо в босоножках, без курток и шапок, и умчались по домам. Наутро одну из них перевели к соседям, другая полдня провела в коридоре, но, в конце концов, и ей нашлось место в «нормальной» палате.

ПО ЗАКОНУ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ
Больничная эпопея Ольги закончилась, но остался вопрос, почему бомжей помещают в общие палаты городской больницы.

На него мы попросили ответить Галину Шамсину, главного врача ГБУЗ ПК «Городская больница № 1 им. академика Е. А. Вагнера».
- Если человеку требуется экстренная медицинская помощь, мы обязаны ее оказать, невзирая на его социальный статус и наличие или отсутствие документов, в том числе и полиса ОМС, – пояснила Галина Зиряковна. – Если полиса нет, то страховая компания лечение больного нам не оплачивает, но это не освобождает нас от обязанности лечить его. В обеих городских больницах есть по пять коек сестринского ухода, предназначенных для лечения бомжей и лиц, ведущих асоциальный образ жизни. Они поступают к нам в крайне запущенном состоянии, и прежде чем поместить человека в палату, ему проводят полную санобработку, в том числе от педикулеза и чесотки. Его одежду отправляют в прожарку, а вместо нее выдают все необходимое из того, что имеется в больнице. Тогда же поступившего обследуют на наличие туберкулеза, СПИДа, сифилиса, гепатита и других инфекций.

Если что-то не в порядке, больной помещается в инфекционное отделение. Если нет – значит, он не опасен для окружающих и его отправляют в общую палату. Кстати, очень многим больным из этой категории требуется помощь психиатра. Конечно, другим больным такое соседство не нравится, но специализированного учреждения или отдельных палат для лечения бомжей и маргиналов у нас нет, и вряд ли они появятся в ближайшее время. Сегодня реальная возможность сократить число таких пациентов в больницах – это создание ночлежек, где люди могли бы спать в тепле, иметь возможность получить хоть какую-то еду и медицинскую помощь. Но эту задачу может решить только государство.

ДЛЯ БОМЖЕЙ ЗАКОН НЕ ПИСАН
В прошлом году в России по решению суда бездомными стали более 20 тысяч россиян. Проблема бомжей с каждым годом обостряется, их становится все больше. Нельзя сказать, что государству их судьба абсолютно безразлична: каждый год в парламенте предлагаются к обсуждению проекты законов, направленных на решение этой проблемы. Но...

В 2007 году было предложено провести регистрацию всех бомжей по месту их «проживания». В теплотрассе - так в теплотрассе, на свалке - так на свалке, в подвале заброшенного дома, по адресу... города N - значит там, и т. д. Уклонистов предполагалось лишать свободы. Сначала три раза на 10 суток, в случае злостного нежелания регистрироваться на месте пребывания - на год.

Главной идеей такого требования было названо «определение основ системы предупреждения и регулирования бродяжничества». В законопроекте предусматривалось, что при каждом переезде бомжа с территории одного субъекта Федерации в другой бездомный будет обязан регистрироваться, а при нахождении в одном регионе - каждые 6 месяцев проходить перерегистрацию.

Еще в этом законопроекте говорилось, что, вне зависимости от наличия документов, лица, занимающиеся бродяжничеством, подлежат фотографированию, а прошедшим регистрационный учет будет выдаваться свидетельство о социальной регистрации установленного образца. Однако остался нерешенным вопрос с идентификацией снимка и личности, предъявившей «паспорт» бомжа.

Дело в том, что грязные и крайне заросшие граждане со свалки очень похожи друг на друга. Зачастую по их внешности невозможно определить даже пол, к которому они принадлежат. В каком виде их будут снимать? В обычном или в цивильном? Если заставят помыться-побриться-нацепить галстук, то подателя такого документа через пару недель никто не узнает. А если снимать их в родных отрепьях, то таким документом смогут воспользоваться все жители окрестных свалок.

В общем, несмотря на то, что в пояснительной записке говорилось, что закон бомжам «гарантирует оказание необходимой социально-экономической поддержки, психологи ческой помощи и содействия в трудоустройстве», законопроект был отклонен.

В прошлом году законотворцы также обсуждали поправки в законы, касающиеся лиц без определенного места жительства и бродяг. В них предполагалось выселение этих граждан в специальные лагеря (читай: зоны), расположенные далеко за границами населенных пунктов. Проект также принят не был. как и все предыдущие.

Во-первых, налицо нарушение гражданских прав и свобод бомжей, которые, как ни крути, являются гражданами России, и Конституцию для них никто не отменял.

Во-вторых, ни один проект закона не указывал на способы, с помощью которых можно было бы увести бомжей с улиц, соблюдая при этом право обеих сторон: бомжей и общества, вне которого они оказались, став жертвами государственных законов, действующих в этом обществе.