Кто в цирке не смеётся, а на кладбище не плачет?

Кто при Путине наблюдал жизнь чиновников, тот в цирке не смеется, на кладбище не плачет.

Как и следовало ожидать, государственная мода на "общественный контроль" расцвела такими цветами бюрократического маразма, что в пору вспоминать советский "народный контроль".

Чиновную эту моду запустил в 2014 году федеральный закон "Об общественном контроле" - бессмысленный и беспощадный для реального общественного контроля в России. Законодатель намеренно растянул понятие "общественного контроля" до практически любого информационного взаимодействия с органами власти.

Теперь, вопреки русскому языку "общественным контролем" считается не только "общественный мониторинг" и "общественная проверка", но и "общественная экспертиза" и даже некие "общественные обсуждения" и "общественные слушания". Но главное, закон создал мощнейшие бюрократические и политические барьеры для реального общественного контроля, назвав его "субъектами" (организаторами) только общественные палаты всех уровней и общественные советы при ведомствах всех уровней.

Закон разрешил участвовать в общественном контроле и общественным организациями, но только через упомянутые палаты и советы. При этом, в законе умышленно не описана процедура, допускающая общественную организацию к контролю через эти, как правило глубоко зависимые от властей совещательные органы.

Считается, что региональные и местные палаты и советы сами должны разработать эти процедуры. В итоге, спустя год после принятия закона, ни одна общественная палата и ни один общественный совет в Пермском крае таких процедур не разработал.

Но я не о законе, а о чиновной моде на контроль.

Если есть закон, значит его надо как-то использовать и кому-то надо как-то отчитываться за его использование. Пермская полиция решила с помощью закона "Об общественном контроле" бороться с подростковой преступностью.

Логика видимо такая: подростки хулиганят, потому что пьют, а пьют, потому что им продают спиртное. При этом, полицейские что-то слышали об удачном пермском опыте общественного контроля за запретом продажи алкоголя детям. И что-то слышали про пермский закон "Об общественном контроле", который, кстати, кардинально отличается от федерального - не нормирует сам общественный контроль, а только обеспечивает доступ общественных наблюдателей в закрытые и полузакрытые учреждения и даёт дополнительные гарантии конструктивной реакции властей на результаты общественного контроля.

Но полицейское начальство неинтересные законы читает только по заголовкам и в принципе не понимает, что это такое - любое "общественное".

Поэтому ответственными за "общественный контроль" запрета продажи алкоголя полицейские администраторы назначили муниципальные КДНы (Комиссии по делам несовершеннолетних).

Районные отделения внутренних дел отправили районным КДНам требования срочно организовать соответствующий общественный контроль. КДНы в панике, многие чувствуют, что не их это дело, но объяснить не могут, поскольку тоже мало что понимают в "общественном". "Общественное" для многих из них, это что-то такое, что создано властями для бесплатной помощи себе.

Но ничего "общественного" по "общественному контролю" местные власти у них не создавали - спросить не с кого.

С другой стороны, даже если действовать в соответствии с федеральным законом "Об общественном контроле", то во многих наших сельских районах не только общественных палат и общественных советов, но даже общественных-то организаций нет, за исключением Совета ветеранов и Общества инвалидов.

В общем, у пермского полицейского начальства большая проблема в пермских районах - никак не получается КДНам под присмотром РОВДов наладить общественный контроль за спаиванием подростков.