Четыре шлагбаума ликбеза по-минфиновски

День знаний в этом году приобретает неожиданный подтекст – финансовый. С этого года россиян начнут учить считать деньги. Проблема финансовой неграмотности россиян последние пару лет стала предметом горячих обсуждений, завершившихся принятием национальной программы финансового ликбеза. Ответственный – Минфин. Бюджет – $100 млн. Скептики полагают, что на эти деньги издадут дюжину брошюрок, а остальное «распилят» те, кто уже финансово грамотен. Оптимисты считают, что все кончится хорошо и россияне в массовом порядке получат представление о роли фьючерсных сделок в инвестиционных процессах. А что на деле?

СТРАШНОЕ ДЕЛО
Минувшей весной Ситибанк обнародовал итоги своего исследования предпочтений обеспеченных клиентов в отношении способов преумножения и сохранения их капиталов. Вывод банка не слишком оптимистичен: состоятельные россияне вообще не заняты преумножением, предпочитая почти исключительно сохранение.

«Страх потери своих накоплений основан на предыдущем опыте банковских кризисов, обесценивания и гиперинфляции в России», – отмечают эксперты банка в официальном релизе.
В итоге традиционный срок, на который россияне готовы кому бы то ни было доверить свои сбережения, составляет от 1 года до 3 лет. И подавляющее большинство из них пользует только два инструмента: классический банковский депозит (благо, теперь они страхуются государством) или покупка квартир «про запас». А значительная часть состоятельных клиентов вообще предпочитает лишь один вид банковских услуг – аренду сейфов, где и хранят наличные.

Бесперспективно, зато надежно. В инвестиционные возможности банков состоятельные россияне не верят. Сколь ни уподобляются банкиры лисе Алисе и коту Базилио, убеждающим клиента, что «в полночь ваши денежки заколосятся тут», не тут-то было: у нас в стране Буратин нет. Ну, или почти нет. Зато есть множество продолжателей традиций Александра ибн Иваныча Корейко.

Любопытный момент: убедить российский средний класс в том, что при активных инвестициях можно минимизировать риски, не удается. Как отмечают те же эксперты Ситибанка, народ твердо убежден, что настоящая диверсификация вложений возможна только при наличии достаточно крупных сумм – от $1 млн и более. Мол, дай миллион, тогда инвестирую. А ежели меньше, то не обессудь: все мое храню с собой.

С выводами Ситибанка сходны и итоги другого исследования, предпринятого фондовой биржей ММВБ и фондом «Общественное мнение» в конце прошлого года. «Профиль» уже цитировал исследователей. В номере от 7 июля сего года весьма ясно прозвучала подлинная «цена» финансовой России. Первая цифра довольно широко известна: лишь 35% россиян (менее 40 млн) являются «финансово активными». То есть открывают банковские счета, берут кредиты, покупают ценные бумаги и даже участвуют в добровольных видах страхования. Но вот только, как выяснилось из данных ММВБ и «ОМ», активность «финансово активных» вызывает большое сомнение. Поскольку большинство из них далее открытия депозита свою активность не распространяет (что подтверждается и выводами Ситибанка). Только 25% россиян знают о возможностях вложений в НПФ и ПИФы, лишь 9% догадываются о существовании корпоративных облигаций и 7% слышали об ОФБУ. И почти дословно повторяются выводы Ситибанка: россиян останавливает страх афер, страх дефолта и горький опыт «финансовых пирамид» 1990-х.

На фоне таких результатов впору говорить не то что о финансовой неграмотности, а просто о какой-то финансовой девственности большинства населения России. Как-то автор говорил с одним из топ-менеджеров Pioneer Investments – одной из ведущих управляющих компаний в мире, разворачивающейся в России. Среди прочего Pioneer намерен предложить россиянам, из тех, что побогаче, инвестиции в люксембургские офшоры.

Но с таким отношением к инвестициям, как продемонстрировали два вышеозначенных исследования, может статься, что Pioneer нашим ребятам не пример. Ну разве что не просто богатым, а «очень богатым». Впрочем, «очень богатые» давно эти самые люксембургские офшоры на корню купили.

Так что первый «шлагбаум» на пути финансового просвещения – элементарный страх.

ФАКТОР БИЗНЕСА
Еще одна проблема – психологическая. Россияне уверены, что в денежных вопросах разбираются. Базируя свою уверенность на мифах и представлениях, зачастую выглядящих комично. …Недавно со мной разговорился один из водителей, что постоянно дежурят на углу неподалеку от моего дома в ожидании клиентов. Всех их я знаю уже много лет, а они – меня, соответственно. Так что тема разговора была предопределена.

«Я вот посоветоваться хочу», – заметил «извозчик». – Дело вот в чем…»
Выяснилось, что он намерен обновить свое средство производства, сиречь автомобиль, и ему приглянулась новая «Волга». А сбережений не хватает, тем паче, что нынешнее авто Сергей продавать не хочет. Соответственно, надо денег. Где и как взять кредит?
«Советовался» шофер, по советской привычке, минуты две, не более. Далее слушать мои скучные советы ему надоело, и он стал сам рассказывать мне о российском банкинге. Рассказывал без малого час. Благо, мыслей много, а «пробки» долгие.
О чем же ныне «размышления у парадного крыльца» российских банков? Если опустить личные детали, то выясняется: самое живучее в представлении «среднестатистических» россиян – многочисленные мифы.

«Ипотеку брать нельзя – там переплата в два–три раза», – безапелляционно заявляет Сергей.
«А зачем брать на 25 лет? Возьми на 10, не будет такой переплаты», – пытаюсь советовать.
Мой визави смотрит на меня снисходительно и, вздохнув, начинает поучать дурака основам математики: «Ипотека сейчас процентов под 10, так?» – «Так». – «Ну, 10% за 10 лет – это ведь 100? Вот и переплата в два раза. А со всякими комиссиями – в три…»
Я пытаюсь объяснить, что 10% начисляются не на всю сумму, а на остаток основного долга, поэтому 10% за 10 лет никак не дадут в итоге 100: «Там же система аннуитетная…»
Сергей на меня посмотрел сумрачно, типа «в моем доме попрошу не выражаться». Затем выдал несколько разнообразных рифм к слову «аннуитетная»: «Не знаю, какая там анаитетная, …ететная, а все равно – в два–три раза. Да еще под конец банк квартиру отнимет». – «Будешь платить – не отнимет».

В третьем взгляде в мою сторону читался уже не укор за непонятное слово, а жалость по поводу моей наивности: «Это сейчас не отымут. А вот выплачу большую часть, а квартира подорожает. Банку будет выгоднее не получать остаток моего долга по кредиту, а всю квартиру себе захапать. Так?»
Логика была железной. Даже железобетонной. «А договор? – робко пискнул я. – Как же банк квартиру отнимет, если договор…»
«Отменят договор!» – авторитетно изрек мой «извозчик». – Закон специальный примут. Уже обсуждают…»
«Кто примет?» – ужаснулся я такой перспективе.
«Банки. У них там все схвачено…» – «Где схвачено?» – «Понятно где – в Кремле да в Охотном Ряду».
В этом месте любой предправления или функционер из Ассоциации российских банков только вздохнул бы: «Твоими устами да мед бы пить…»