ПриЧЕСали о главном

Шла 24 марта со спектакля московского театра «Люди и мыши» с Балуевым и Харатьяном в главных ролях, а в голове крутились строчки «Чайфа»: «Я думал, будет хорошо, а вышло не очень». Мне не давали покоя многие вопросы. Например, почему человек так хрупок, почему его мир так легко разрушить неловким жестом, словом? А также когда столичные актеры начнут ценить провинциального, так верящего им зрителя?

На пресс-конференции актеры Александр Балуев и Дмитрий Харатьян держались вальяжно и были явно не в духе. О предстоящем спектакле говорили без желания, что, в принципе, понять можно: столько лет играют его по городам и весям.

На вопрос, почему сегодня в искусстве вновь востребован типаж странного, трогательного дурачка с обнаженным сердцем, очень напоминающего американского Фореста Гампа, исполнитель роли Ленни (Балуев) ответил неожиданно просто: «Этот типаж во все времена был востребован. Вспомните того же «Идиота» Достоевского». А позже пояснил: «не дай мне Бог быть похожим на такого убийцу, не дай Бог так же сойти с ума».

Дмитрий Харатьян играет в спектакле рассудительного, практичного Джорджа. С простодушным Ленни они скитаются по свету в мечте заработать на собственное ранчо с кроликами, садом, огородиком и коптильней. «Гардемарин» отечественного кинематографа говорил журналистам, что ранчо – это символ дома, о котором мечтает каждый человек, символ простого человеческого счастья. «Спектакль «Люди и мыши» призван продемонстрировать, каким должен быть реализм – простым и целомудренным, без выкрутасов, умничанья и формальных штучек-дрючек», – в унисон говорят театральные критики.

И все же идея спектакля «Люди и мыши» была глубже актерских комментариев, с ленцой брошенных «провинциальным журналистам». И реализм здесь, скорее, символический. Реализм – ткань, на которой американский драматург Стейнбек рисует свои аллегорические картинки. Сюжеты рисунков жутковатые: Ленни с душой эмоционального и безответного ребенка и телом огромного, наделенного физической мощью мужика, в стремлении к познанию убивает мышек, щенка, девушку. Нечаянно, от переизбытка нежности и жажды приобщиться к знанию о мире. Он берет в огромные руки мышку, гладит ее крошечное, мягкое, гладкое тельце… Неловкое движение – и жизнь разрушена.

Безумие Ленни, его шокирующие поступки – лишь символы распадающегося в руках хрупкого бытия. Не по этому ли пути прошли в свое время Фауст Гете, а потом и парфюмер Зюскинда? Наивный детский интерес к окружающему живому миру, проживание дружбы, познание любви – прикасаясь к чувству, погружаясь в него, мы разрушаем гармонию. А все потому, что хотим удержать то, что нам не принадлежит. «В некотором отдаленном уголке вселенной, разлитой в блестках бесчисленного количества систем, была когда-то звезда, на которой умные животные изобрели познание. Это было самое высокомерное и лживое мгновение «мировой истории», – приводятся в эпиграфе к спектаклю слова Фридриха Ницше. Рай земной (то самое ранчо) нам недоступен – Джордж убивает Ленни потому, что земные законы слишком жестоки и просты…

Березниковский зритель очень благодарно встретил спектакль «Люди и мыши», по большому счету, явившим собой яркий пример провинциального чеса. Главным актерам, игравшим хорошую пьесу «в полноги», аплодировали стоя и дарили цветы. И этим вызвали удивленный взгляд Александра Балуева, брошенный между делом Дмитрию Харатьяну. Он не ожидал такого теплого приема. Между тем, настоящего признания заслуживала работа актера второго плана – Константина Чепурина, сыгравшего уставшего от одиночества и несвободы Плюма. А также – режиссера Михаила Горевого, продемонстрировавшего, как сценическими средствами (трансформация декораций) на глазах зрителя можно творить новую реальность, имитировать движение этой хрупкой, печальной жизни. Жизни, в которой, несмотря ни на что, нужно мечтать.

Текст: Елена Азанова, березниковская независимая газета “Неделя.RU” [3]
Фото: Вадим Белов