И вновь листая старые страницы

Вечно путаю: то ли Ленин, то ли Гегель (то ли оба сразу) заметили, что общество развивается по спирали. В школе я думал, что речь идет о направлении. Потом понял – о контрацепции. Видимо, из-за этой самой спирали мы ничего нового и родить не можем.

И именно из-за этой спирали старые газетные архивы – неиссякаемый источник актуальной информации. Правда, высок риск устойчивого ощущения deja vue, но это уже – вынужденные издержки. Зато любопытная закономерность вырисовывается. Происходившее в нашей экономике делится на два вида. Все позитивное, на что некогда возлагались надежды, ныне прочно забыто и кануло в Лету. Все проблемы – и ныне как живые.

Сначала о надеждах.

«Коммерсант», 25 февраля 1995 года, «ADR свяжут фондовые рынки США и России»Статья – одна из великого множества материалов того времени, посвященных эйфории по поводу выпуска российскими компаниями американских депозитарных расписок. Тогда кричали чуть ли не о величайшем прорыве, который позволит направить в сторону российской экономики молочные реки инвестиций в кисельных берегах привлечений.

На эту же тему – «коммерсантовская» заметка «АвтоВАЗбанк планирует выпускать ADR» того же года или статья в газете «Сегодня» «Инвесторы из США вложили в российские ADR 5 миллиардов долларов» (январь 1997 года).

«Прозорливые американцы уже могут пить шампанское», - радостно писал один из авторов «ADRовских» публикаций и попал пальцем в небо. Американцы, возможно, шампанское тогда и попили, а вот с российской экономикой особо не делились.

Напомним, что тогда ADR выпустили «Вымпелком», «ЛУКойл», Севеpский тpубный завод, «Татнефть», «Газпpом», московский ГУМ, «Суpгутнефтегаз», «Иркутскэнерго», Инкомбанк, «Менатеп», банк «Возpождение» и проч. Вопрос был лишь в одном: ADR ничего реально не давали экономике как таковой. Никаких новых денег предприятию не поступало. Просто «проADRенные» компании начинали больше цениться на внутреннем рынке (мол, дядюшка Сэм нас заметил) и их акции дорожали вдвое-втрое. Что было очень приятно для акционеров и весьма кружило им головы, но реальному производству приносило шиш с маслом. Впрочем, и масло оставалось многочисленным посредникам – «специалистам по размещению ADR», которых преизрядно тогда наплодилось на российском рынке.

В этом смысле вся эта история весьма напоминает двухлетней давности эйфорию с IPO. Сначала крики о великом «золотом ключике», потом появление многочисленных лис и котов, которые готовы к этому ключику вас провести, и, наконец, три корочки хлеба, остающиеся отечественному производству.

Теперь – о проблемах. Тем паче, что некоторые архивные изыскания на эту тему вызывают просто-таки слезу умиления.

«Республика Татарстан», 4 февраля 1995 года, «На КамАЗе трехдневка. Надолго?»Речь в статье идет о том, что, мол, кризис привел к тому, что КамАЗ сокращает производство и переходит на трехдневный рабочий день, а людей увольняют и предлагают переквалифицироваться в кого-нибудь. И журналист, как видно из заголовка, задается вопросом: надолго ли это?

Надолго-надолго. Это пятидневка у нас временно, а вот как раз трехдневки, кризисы, увольнения и все такое прочее – это надолго. Ленин же честно предупреждал: «мы пришли всерьез и надолго».

Посему статья из той же газеты от 25 ноября уже 1999 года («КамАЗ пытается доказать, что он выстоял в условиях кризиса») заставляет уже просто содрогаться в пароксизме не то смеха, не то слез. Нет, ну какие молодцы! Вся жизнь – борьба с трехдневкой, кризисами, сокращениями. 1995-й, 1999-й, теперь 2008-й. Другого нет, видать, у нас пути.

Автор статьи 14-летней давности задается искренне вопросом: «В состоянии ли 40-летний кузнец, слесарь-инструментальщик или станочник переквалифицироваться в парикмахера, пекаря или портного, даже если сильно прижмет нужда?»

А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен. Нам нужны либо буровики, либо клерки. И еще «Дом-2» по ночам. А кузнецы нам не нужны. Потому что когда говорят о том, что в ходе кризиса больше всего пострадают страны с паразитической экономикой, - это же про Америку, а не про нас. Разве нет? Так что мы и без кузнецов обойдемся.

«Интерфакс-АиФ», июль 1996 года, «Элитные банки: кто они?»Автор статьи, представитель Центра экономического анализа агентства «Интерфакс», предлагает расчет коэффициента элитности банков. Который, как сообщает газета, «представляет собой отношение среднемесячных депозитов к числу штатных сотрудников банка».

Для задумавшихся над термином «среднемесячный депозит», поясняется: «В категории среднемесячных депозитов (СДМ) объединены все остатки на открытых в банках расчетных, текущих, депозитных, корреспондентских счетах плюс эмитированные банком долговые ценные бумаги., иначе говоря, те средства, которые обслуживаются банком, то есть требуют трудовых затрат».

Соответственно, коэффициент (сколько рублей на 1 сотрудника) дает возможность судить о клиентах того или иного банка – мелкие они или крупные, то есть «элитные» или «демократические». Элитные, они, ясен пень, понадежнее будут.

В первом рейтинге «элитности» лидирующие строчки заняли банки МФК, «Империал» (по 10,3 млрд. тогдашних рублей на 1 сотрудника), ОНЭКСИМБанк, Совфинтрейд, НРБ, Залогбанк (от 8,9 млрд. до 9,8 млрд.), ММБ, Желдорбанк (по 5 млрд.), Внешторгбанк (3,8 млрд.), Новбизнесбанк (2,8 млрд.). Ну, просто куча имен нынешних лидеров российского банкинга. Просто таки символы надежности. О, эта элита по-русски! В отличие от коньяка, ей совсем без надобности многолетняя выдержка. И так сойдет.

Хотя, надо сказать, коэффициент был придуман забавный. Интересно было бы посмотреть, насколько недавние сокращения банковских штатов пропорциональны сокращению этих самых «среднемесячных депозитов» (какой-то финансово-гинекологический термин получился). Или сейчас не до элитности?

«Сегодня», 5 сентября 1996 года, «Банковский кризис в России: возможен, но не страшен»В статье описывается тогдашний банковский кризис. И вот что интересно. То ли кризисы тогда были попроще, то ли пресса пооткровеннее, но автор статьи приходит к простому выводу: кризис не страшен, поскольку (цитирую) «пострадает только население».

И вот тут меня почему-то не оставляет предчувствие, что в общем и целом, с поправками на новые реалии и тонкости нашего кризисного дела, вывод все же можно сделать тот же самый. А с другой стороны – кому еще страдать-то?

И в порядке весьма серьезного, но немного печального алла-верды.

«Известия», 8 октября 1997 года, «Две руки Джорджа Сороса»Перепечатывается речь Сороса на юбилее созданного им фонда «Открытое общество». Г-н Сорос говорит о «грабительском капитализме» в России, который постепенного переходит в формат олигархии. И неизвестно, позволит ли это развиваться открытому обществу в России.

«Открытые общества Запада не проявили особой приверженности идее открытого общества, иначе они совершенно иначе отреагировали бы на крушение советской системы, - сказал тогда Сорос. - Они последовали бы моему примеру и помогли бы заложить фундамент для открытого общества. Если бы они это сделали, убежден, что история пошла бы по другому пути. Но такая идея не пришла им в головы. После крушения нацистской Германии был план Маршалла; а когда я предложил нечто подобное, меня буквально подняли на смех».

И результат, который предвидел тогда Сорос, в изменениях ощущений россиян: «…Они тоскуют о прежней великой и могучей России. Они думают, что Россия испытала унижение из-за своей слабости, и хотят исправить положение, сделав ее сильной. Как когда-то Гитлер в Германии, они рассуждают в терминах военной мощи».

Сам великий финансист тогда, судя по всему, испытал глубокое разочарование, сообщив, что пришел в Россию как филантроп, а теперь становится инвестором. Видимо, предвидя, что русские не поймут, чего ж тут грустного-то (раньше «бабки» просто отдавал, а теперь станет «заколачивать»), Сорос печально добавил: «Это для меня как схождение с Олимпа».

Если хоть чуть-чуть задуматься, грусть понять можно. Благотворительностью занимаются там, где есть надежда. Для инвестиций достаточно всего лишь расчета.

Но когда все расчеты посшибал мировой кризис, вновь приходится задуматься: а остались ли нам надежды?

Текст: Ян Арт, финансовый обозреватель [3], специально для «Иной газеты»
Илл. из архива «Иной газеты»