Мы в долгу за Победу или Вопреки Сталину

Текст: Максим Трудоблюбов, Павел Аптекарь

С 1947 г. праздник Победы не праздновался. Ведущие военачальники и управленцы были отправлены на вторые роли, некоторые осуждены — в частности, главный маршал авиации Александр Новиков, генерал Владимир Крюков, зампред Совнаркома Николай Вознесенский. Это была стратегия. С фронта люди возвращались, расправив плечи. Страна была разрушена, но фронтовики были полны сил — победители были готовы к новым победам. Именно это вождь воспринимал как угрозу. «Говорят, что победителей не судят… Это неверно. Победителей можно и нужно судить», — говорил Сталин в 1946 г. Речь шла о коммунистической партии, но подразумевались, конечно, настоящие победители — те, кто слишком осмелел и за годы войны вернул себе чувство собственного достоинства.

За авторство победы, таким образом, с самого первого послевоенного времени началась борьба. Спор о том, победил ли советский народ в войне благодаря партийному руководству или вопреки, хоть и потерял остроту, но идет до сих пор. Многие уверены, что Советский Союз выиграл войну благодаря сталинской индустриализации, без которой солдатам не из чего было бы стрелять. Промышленный рывок в экономике — ценой колоссальных жертв — действительно был совершен. Однако в реальности в заслугу политическому руководству можно поставить разве что способность накапливать и распределять громадные материальные ресурсы. Об их рациональном использовании вряд ли можно говорить. Затраты не давали адекватной отдачи. Гигантские объемы производства, полученные за счет невероятного напряжения людей и оборудования, часто компенсировали недостаток качества и не были обеспечены должной инфраструктурой. Успехи военной промышленности достигались благодаря жертвенной самоотдаче рядовых тружеников и инженеров, которые компенсировали низкое качество и ошибки, допущенные высшими органами государственного управления.

Более 200 млрд руб., вложенных в капитальное строительство в 1929-1941 гг., позволили возвести около 9000 предприятий. Индустриальному росту и технологической революции на производстве способствовала благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура — западные фирмы были готовы продавать свою продукцию и технологии по низким ценам. В начале 1930-х гг. доля Советского Союза в мировом импорте оборудования достигала трети (Васильев Ю. А. Модернизация под красным флагом. М., 2006. С. 332). Однако полученные за счет миллионных жертв и полуголодного существования большей части населения средства и технологии часто не приводили к достижению намеченных результатов. Качество управленческих решений оставалось низким, плановые показатели достигались преимущественно экстенсивным способом: за счет привлечения дополнительной рабочей силы или новых капитальных вложений. Достаточно сказать, что за первую пятилетку численность рабочих в промышленности удвоилась до 22,9 млн человек, средняя зарплата — тоже. Производительность труда за это время выросла всего на 41% вместо намеченных 110% (Васильев Ю. А. Указ. соч. С. 330). Не правда ли, знакомая картина?

УПРАВЛЕНИЕ — СЛАБОЕ ЗВЕНО
Предвоенные пятилетки по ключевым отраслям добывающей и обрабатывающей промышленности (не говоря уже о второстепенных пищевой и легкой) не были выполнены. Невыполнение плана в одной отрасли — например, в выплавке чугуна и производстве электроэнергии — вызывало эффект домино в технологически связанных с ней сферах, в том числе в военной промышленности.

Итогом гигантомании 1930-х гг. были низкое качество большой части продукции, колоссальные объемы производства одних видов продукции и нехватка других. В стране не хватало покрышек и горючего для автомашин, запчастей для станков и паровозов. Новые предприятия не обеспечивались энергетическими мощностями и электросетями. Следствием этого были перенапряжение оборудования и отключения промышленных объектов. Не избежали этого военная промышленность и армия. В частности, накануне Великой Отечественной не хватало запчастей для танков, тягачей. Тогда же из-за недостатка авиационного бензина руководители ВВС вынуждены были сократить программу боевой подготовки летчиков ради создания запасов топлива и смазочных материалов. Вследствие этого 22 июня 1941 г. часть танков и самолетов, в том числе и новых типов, не смогли вступить в бой по техническим причинам — их оставили в парках и на аэродромах. Значительная часть потерь ценной боевой техники также была вызвана техническими неполадками, которые можно было устранить при достаточном количестве запчастей и квалифицированных ремонтников.

Низкое качество управленческих решений сказалось и на территориальном распределении ресурсов. Приоритет в развитии индустрии отдавался не Уралу и Сибири, недосягаемым для войск и авиации главного потенциального противника, а менее удаленным от границы районам. В частности, в 1929-1937 гг. более половины капитальных вложений в черную металлургию (3,2 млрд из 6 млрд руб.) получили предприятия юга Украины. Промышленная база на востоке получила 2,2 млрд руб., предприятия в центре страны — 624 млн. В результате в оккупации оказались территории, где производилось 71% чугуна, 58% стали, 63% угля, 57% тракторов (Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне. 1941-1945. Статистический сборник. М., 1990. С. 21). Под угрозой захвата врагом оказались ключевые центры производства танков (Кировский, Харьковский паровозостроительный и Сталинградский тракторный заводы), авиационные, сталелитейные и многие другие производства.

Захват противником многих добывающих предприятий вместе с массовой переброской промышленности создали огромные препятствия для снабжения армии всем необходимым. Производство стали в СССР сократилось в 1942 г. по сравнению с 1941 г. с 18 млн до 8 млн т, нефти — с 33 млн до 22 млн т, угля — со 151 млн до 75 млн т, производство авиабензина упало с 1,3 млн до 0,9 млн т, дизельного топлива — с 936 000 до 209 000 т. Тем не менее фронт — с некоторыми оговорками — получал нужные ресурсы. Действующая армия получила необходимое для победы число качественной боевой техники и амуниции благодаря восстановлению производства на востоке. Это результат беспримерной мобилизации и сверхнапряжения человеческих сил, оборудования и, наконец, принуждения.

ПОМОЩЬ ДРУЗЕЙ
Наконец, нельзя забывать, что победа над нацистами была достигнута общими усилиями. Часть потребностей Красной армии была восполнена поставками по ленд-лизу. Николай Вознесенский говорил вскоре после войны, что США и Англия поставили 4% продукции, произведенной в СССР. Однако помощь союзников весомее, чем может показаться на первый взгляд: нередко они поставляли то, в чем Красная армия и народ испытывали наиболее острый недостаток. В частности, 427 000 американских и британских автомобилей (в 1,7 раза больше, чем произвела советская промышленность) позволили улучшить снабжение армии и существенно повысить подвижность танковых и механизированных соединений, сыгравших ведущую роль в победах второго и третьего периодов Великой Отечественной. СССР получил также более 6200 бронетранспортеров, которые не производились в нашей стране. Нельзя также отмахиваться от союзных поставок самолетов, танков и военных материалов — в частности, бензина, алюминия. Советский ас Александр Покрышкин, сбивший 59 немецких самолетов, 47 воздушных побед одержал на американском самолете «Аэрокобра».

Советские нефтеперерабатывающие заводы произвели за годы войны около 5,6 млн т авиационного топлива, США и Великобритания поставили еще 2,3 млн т. Зарубежные поставки спасли продовольственную ситуацию в нашей стране. Нарком снабжения Анастас Микоян вспоминал в 1960-х гг: «Когда к нам стали поступать американские тушенка, концентраты, яичный порошок, какие весомые калории получили наши солдаты! <...> Вся наша армия оказалась на колесах. И каких! Без ленд-лиза мы бы год-полтора лишних провоевали» (Куманев Г. А. Рядом со Сталиным: откровенные свидетельства. Встречи, беседы, интервью, документы. М., 1999. С. 38).

Партийное руководство во главе с вождем, как мы видим, создавало населению и армии огромные проблемы, которые потом приходилось решать с напряжением всех сил. Сталин и его окружение прекрасно понимали, что не они настоящие организаторы и творцы победы. Именно поэтому в послевоенные годы все усилия номенклатуры были направлены на искоренение угрозы с их стороны. Боролось партийное начальство не только с маршалами и генералами, но и с простыми фронтовиками. Помимо привычного осуждения применялись и более тонкие методы. Людей, которые за годы войны вернули себе человеческое достоинство и веру в свои силы, нужно было снова поставить на место. В 1947 г. не только прекратили праздновать День Победы. Были отменены денежные выплаты для награжденных орденами и медалями. Инвалидов вывозили в отдаленные местности, чтобы не напоминали о цене Победы. Льготы ветеранам стали возвращать только в 70-е гг. Мы до сих пор в долгу у тех, кто на самом деле победил в той войне.