Государство – это кто?

Забавная история приключилась на днях в ток-шоу «Скандальная жизнь» (ТВ-Центр). Шли съемки очередной программы и вдруг в перерыве три представителя российских телефонных компаний (МГТС, «Ростелеком», МТТ) и чиновник Федеральной антимонопольной службы покидают студию. Что им не понравилось? Не понравилось, что журналисты, адвокаты и зрители заговорили о претензиях клиентов к операторам мобильной связи. Не понравилось, что сначала выступали именно журналисты и адвокаты, а только потом (жуть!) собирались дать слово чиновникам и бизнесменам. И еще, как выразился сотрудник одной из перечисленных компаний, не понравилась рассадка в студии: «как вы могли нашего босса с простыми людьми посадить!»

А еще говорят – не боги горшки обжигают. Горшки-то, может быть, и не боги, а вот телефонистами у нас именно что боги. Не с руки, вишь, им с «народом» рядом сидеть. Оно и понятно – государственные люди. Мужи, так сказать.

Еще одна забавная история приключилась на днях в Сбербанке. С приходом в главное кресло СБ г-на Грефа снялась с насиженного места команда топ-менеджеров этого учреждения. Начиная с «пиковой дамы» СБ – Аллы Алешкиной и заканчивая шефами ключевых служб. По некоторым источникам, Греф пребывает в некоторой растерянности и в пожарном порядке сколачивает новую команду.

Какая связь между этими двумя историями? Самая простая. Объясните мне, в каком месте начинается и в каком заканчивается «государственность» отечественных топ-менеджеров? Или сидеть рядом со студентом в телестудии им чины не позволяют, а, например, совершать истеричные демарши, вполне простительно?

Насколько я помню, в течение всех последних 16 «рыночных» лет нам твердили, что Сбербанк остается оселком, «несущей конструкцией» и «надежей» нации на банковском рынке. Что у него по-прежнему значение государственное, что на нем завязаны десятки миллионов пенсионеров, социальная стабильность и т.п. и т.д. Что чуть как-то задеваются интересы Сбербанка – так сразу «за державу обидно»…

Возникает простой вопрос: коль дело обстоит именно так, какого же черта в таком заведении можно вот так запросто встать и уйти целой командой? А как же социальная стабильность, системообразующее значение «Сбера» и все прочее? Или «государственное значение» Сбербанка имело смысл лишь тогда, когда надо объяснить несимметричность правил игры на рынке и втолковать частному банкингу, почему он должен «подвинуться»? А как случилась критическая ситуация (смена руководства – это всегда в определенном смысле кризис), так команда этих самых «государственных мужей» может себе позволить «свалить по быстрому»?

Трудно понять, почему менеджерам «Сбера» никак не суждено остаться на пару месяцев и помочь г-гну Грефу наладить нормальную преемственность руководства. Трудно понять, почему в правительстве не окликнули «эмигрантов» и не попросили (настойчиво) немного поработать на благо той самой стабильности, государственности и проч. и проч. Мол, 16 лет так радели, так хоть пару месяцев повремените…

Тут два варианта. Первый - они так прежде работали, что их резкое исчезновение никакой угрозы стабильности Сбербанка не представляет. Второй – такие странные правила игры. А чего? Ведь государственность государственностью, а блокирующий пакет Сбербанка уже у иностранцев. У тех самых, приход которых на российский банковский рынок собирались ограничить. Спорили до хрипоты, говорили что-то про безопасность государства и прочие ценности. Правда, тогда так и не ограничили. Как выяснилось, ограничивать было нечего: не шел, понимаешь, иностранец на наш рынок. А теперь косяком идет. Но и об ограничениях забыли. Опять же по той же схеме: тема государственных интересов всплывает когда выгодно, а не когда логично.

Кстати, о правилах игры. На минувшей неделе приняты поправки к российскому закону «О защите прав потребителей» и часть вторую Гражданского кодекса Российской Федерации». Опять всплыла тема эффективной процентной ставки. И одновременно шеф Роспотребнадзора Геннадий Онищенко выступил с очередным заявлением. Мол, еще кучу банков перепроверю и, ежели что, к ногтю прижму. Помню, когда г-н Онищенко со товарищи впервые начал шерстить кредитные учреждения, я написал что-то одобрительное: мол, на то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Однако теперь вижу некоторые особенности национальной рыбалки: у наших щук такое рвение, что караси переведутся. В итоге государственного вмешательства сложилась парадоксальная ситуация: те, кто более всего тряс народишко за горло («Русский стандарт» и «Хоум Кредит»), комиссии и штрафы отменили напрочь. А прочие участники рынка преспокойненько пользуются. С одной стороны, вроде все по справедливости (степень «облома» прямо пропорциональная степени «зарыва»). С другой – как-то несимметричненько получается. А несимметричность рынку противопоказана.

Еще одна деталь на тему «государственных интересов» - судьба двух законопроектов, посвященных кредитному рынку. Речь идет о законопроектах о личном банкротстве и о потребительском кредитовании. Первый, как шепнули автору в Госдуме, до выборов принять никак не можно. Потому как там, в общем-то, прописан неприятный народу механизм. Изрядно смахивающий на систему закабаления алиментщиков. Только вместо жен – банки. А последнее время наш заемщик – это ж не просто заемщик. Это еще и избиратель. Нерадивого заемщика прижать – это одно, а избирателя… Ага!

А второй законопроект - чего стоим, кого ждет? Второй, все по тем же «странным» правилам ждет первого. Потому как после выборов надо будет закон о банкротстве чем-то подсластить. Вот тут и пригодится долгожданный закон о потребкредитовании. Чтоб, как водится, и овцы сдохли, и у волков кариес.

Так что законов нету. В ближайшие месяцы – и не предвидится. И государственные мужи могут играться по своим правилам в свое же удовольствие. Как и прежде.

Кто мудрый когда-то сказал: «Суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения». Интересно, а чем компенсируется отсутствие законов?

Текст: Ян Арт, финансовый обозреватель [3], специально для «Иной газеты»