Дефолт по нефтегазовой моще

На днях руководство «Газпрома» прямо выдвинуло руководству России предложение поднять в четыре раза цены на природный газ на внутреннем рынке. Как для населения, так и для предприятий. Если даже отвлечься от того, что одним из столпов березниковской экономики является «Азот», для которого природный газ – основное сырьё, то в Березниках ещё и население имеется. Между тем, дело в долгах, накопленных «Газпромом» и «Роснефтью» во славу государственного влияния в нефтегазовом секторе. Платить придётся нам.Крупнейшие госкомпании – «Газпром» и «Роснефть» – уже в ближайшее время, возможно, будут не в состоянии расплачиваться по долгам. Спасать их придется государству. Иных источников для этого, кроме распечатывания государственных финансовых резервов, нет, отмечает по этому поводу «Газета» [2].

Предстоящие в 2008 году выплаты долгов российских корпораций в сумме, превышающей $100 млрд, уже стали поводом для беспокойства. Мировой кредитный кризис продолжается, привлечь новые международные займы для рефинансирования долгов сложно, значит, существует большая вероятность как минимум кризиса ликвидности в банковской системе, а в худшем случае – массового корпоративного дефолта, для предотвращения которого придётся сокращать размер накопленных государством финансовых резервов. Или, рискуя социальными взрывами, перекладывать бремя на плечи населения. Или, что будет решено скорее всего, комбинировать оба варианта, рискуя всем, но «понемножку».

Чемпионы по накопленным долгам – государственные нефтегазовые компании «Газпром» и «Роснефть». Согласно их финансовой отчетности по международным стандартам, по состоянию на 30 сентября 2007 года совокупный долг этих компаний составил более $85 млрд, или около одной пятой общего объема российского корпоративного долга. Значительную часть этого долга – 42 % придётся возвращать кредиторам уже в текущем году. Причём рост задолженности имел взрывной характер, газпромовский долг на начало 2005 года составлял менее $23 морд, “Роснефти» - менее $14 млрд.

Долговой взрыв – плата за фактическую ренационализацию нефтегазовых активов. «Роснефти» пришлось занять на приобретение активов ЮКОСа, «Газпрому» – на покупку «Сибнефти», электроэнергетических компаний, долей в «Сахалине-2», «Белтрансгазе» и т. п. Причём, поскольку сделки по выкупу активов часто были спонтанными и продиктованными политическими, а не коммерческими соображениями, занимать приходилось в срочном порядке, привлекая, как правило, краткосрочные займы. Например, для покупки доли в проекте «Сахалин-2» в прошлом году «Газпром» привлёк шестимесячный кредит $ 7,45 млрд. Позже тот кредит удалось рефинансировать за счёт новых займов, проще говоря, перезанять. Однако сейчас перезанимать стало труднее – мешает мировой экономический кризис.

Ситуация с долгами «Роснефти» и «Газпрома» напрямую угрожает финансовой устойчивости этих компаний. Отношение долга к годовой выручке у «Газпрома» уже составляет почти 70%, у «Роснефти» – 106%, при том что норма для международных нефтегазовых корпораций сегодня – в пределах 10%, в крайнем случае до 15%. В условиях высоких мировых цен нефтегазовые компании предпочли сократить объём заимствований, что естественно: отдавать долги в условиях падения нефтяных цен будет куда сложнее. По сути, «Газпром» и «Роснефть» находятся в глубочайшем финансовом кризисе, который пока удавалось прикрывать только за счёт высоких мировых цен на нефть.

При этом, в отличие от предприятий, остающихся в частной собственности, высокая стоимость активов «Газпрома» и «Роснефти» гарантией стабильности не является. Просто потому, что эти активы нельзя обратить в деньги и пустить на погашение долга. Ни «Газпрому», ни «Роснефти» по «стратегическим» соображениям не разрешат продать крупные месторождения, нефтегазопроводы. Стоимость второстепенных активов госкомпаний (которые тоже не обязательно смогут быть проданы) вовсе не так уж велика: и у «Газпрома», и у «Роснефти» она примерно равна совокупному долгу. Иными словами, тех активов, которые компании теоретически смогут продать в случае финансовой несостоятельности, едва хватит на покрытие текущих долгов.

Все это означает, что «Газпром» и «Роснефть» в ближайшее время не в состоянии будут расплачиваться по долгам, в случае если приток новых зарубежных кредитов прекратится или будет серьезно ограничен. В такой ситуации спасать их придется государству. Иных источников для этого, кроме распечатывания государственных финансовых резервов, нет. Наиболее примитивным способом поддержки госкомпаний будет кредитование со стороны госбанков по команде сверху.

Такая схема была опробована, например, при финансировании строительства нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО): Сбербанк вынудили в течение последних полутора лет выделить «Транснефти» кредиты на строительство нефтепровода на сумму более $6 млрд. Кстати, в результате долг «Транснефти», не столь большой по абсолютным масштабам (около $5 млрд), составляет почти 60% годовой выручки компании. Всего этого можно было бы избежать, отмечает «Газета», если бы, например, вместо сооружения системы ВСТО частным нефтяным компаниям разрешили реализовывать на собственные средства альтернативные трубопроводные проекты (прежде всего проект нефтепровода Западная Сибирь – Мурманск). Ценой усиления присутствия государства в нефтегазовом секторе России, таким образом, стало погружение госкомпаний в глубокую долговую яму, выхода из которой не видно.

Относительно благоприятные годы, когда сверхприбыли от нефтегазового экспорта можно было бы направить на инвестиции в освоение новых регионов добычи, упущены. Сегодня необходимость вкладывать крупные средства в разработку новых месторождений никуда не ушла: у «Газпрома» на повестке дня освоение полуострова Ямал и арктического шельфа стоимостью в десятки миллиардов долларов (программа освоения Ямала стоит не менее $100 млрд, освоение Штокмановского месторождения – $20 млрд), у «Роснефти» – сахалинские и восточносибирские проекты (Ванкор, доставшееся от ЮКОСа крупное Юрубчено-Тахомское месторождение в Эвенкии).

А как же абсолютный рост объёмов добычи нефти и газа, который с такой большой помпой демонстрировали России и всему миру государственные корпорации? Лукавые цифры – этот рост был достигнут НЕ разработкой новых месторождений, а приобретениями упомянутых уже «Сибнефти», «ЮКОСА» и т.д. Более того, из-за проблем в собственной газодобыче «Газпром» уже серьёзно подсел на закупки стремительно дорожающего центральноазиатского газа: еще в 2003-м на это тратилось менее миллиарда долларов в год, в этом году будет потрачено около $10 млрд. Великая Энергетическая Держава, Угроза энергетической безопасности Европы, Монстр, грозно играющий сырьевыми мускулами перед мировым сообществом, и т.д., и т.п., словом, Россия сама уже находится в зависимости от внешних поставок. Россия зависит от вечно высмеиваемой русскими обывателями Средней Азии! Тут не стоит забывать и о том, что именно в Средней Азии, без такого шума, как в Ираке или на Балканах, а тихой сапой окультуривания и толерантизации, под прикрытием оккупационных сил в Афганистане, растёт геополитическое влияние США. То есть вопрос уже перерастает из финансово-хозяйственной в сугубо политическую плоскость, более, видимо, понятную и обывателям, и властям.

Мы можем трунить над братской Украиной, но если примерить подобную ситуацию на себя, а на месте Кремля представить какой-нибудь Бишкек или Ташкент, а на месте Ющенко-Тимошенко представить Путина-Медведева, становится не до смеха. И 201-я мотострелковая дивизия не выглядит надёжной гарантией.

Частный капитал из нефтегазового сектора практически вытеснен, разрабатывать эти месторождения, кроме «Газпрома» и «Роснефти», больше некому. Механизм партнёрства с зарубежными компаниями пока не дал конкретных результатов: российские коллеги не готовы реально допускать их к управлению проектами… А долги надо платить. Распечатывать золотовалютные резервы или возлагать эти долги на плечи потребителей – российских граждан и отечественную экономику, или комбинировать обе возможности в любых пропорциях. В любом случае, платить нам.

Да здравствует нефтегазовая мощь Российского государства. Нынешняя ситуация заставляет задуматься, что эта «мощь» всего лишь единственное число слова «мощи».

Текст: Андрей Шельга
Илл.: Сеть