Промышленность и бизнес

Мой коллега, редактор провинциальной деловой газеты, начал играть на бирже прямо из рабочего кабинета, в перерыве между планерками и распеканием нерадивых корреспондентов. Примерно через год он с удивлением констатировал: в то время как его газета с грехом пополам сводит концы с концами, 200 тысяч рублей, вложенных в биржевую игру, превратились в 1,2 миллиона. Теперь уже, наоборот, он проводит планерки и распекает корреспондентов в перерывах между торгами.

Любопытно, насколько популярной оказалась небольшая заметка из «Коммерсанта» на тему «Что потеряла на ипотечном кризисе Россия». В заметке дотошно подсчитываются финансовые показатели за минувшее с лета прошлого года время. И выясняется, что Россия вообще ничего не потеряла, поскольку рубль укрепился, цена недвижимости не снизилась, а состояние биржевого рынка как минимум не ухудшилось. Только инфляция подросла, да отток капитала произошел, да и то в масштабах не смертельных.

Никем и нигде не доказано, что в стране, лежащей в одиннадцати часовых поясах, основной перевозчик должен быть рентабелен. Пожалуй, более соответствовал бы здравому смыслу тезис, что, напротив, ради единства страны этот перевозчик должен серьёзно дотироваться государством — благо, и деньги на это есть. И вот, в последний день своего существования правительство Зубкова приняло решение, которое не только якобы избавило Путина от необходимости пачкать руки, но просто руки Путину связало.

Уже полгода в России активно обсуждается идея создания почто-банка. Этот проект, судя по всему, может стать очередной национальной попыткой в одну упряжку впрячь коня и трепетную лань. На стене моего подъезда буквально позавчера появилась цветная наклейка. «Ваш индекс 123592» напоминает она и тут же перечисляет все возможности российской почты – письмо отправить, посылочку справить, деньги переводом отослать и проч. проч. Лишь об одной услуге она умалчивает: почта готова заменить мне еще и банк.