Болтливый мэр - преступный мэр

Власть достойно отреагировала на размещенную на сайте мэра Архангельска плёнку, на которой враг мэра, человек, похожий на губернатора Архангельской области, получает взятку наличными от областного газовика. Главное действующее лицо скандала захвачено дома СОБРом, помещено в СИЗО, затем, правда, отпущено по решению суда.

Под главным действующим лицом я, натурально, имею в виду не человека, который берет взятку, а мэра, который предал это гласности.

И с точки зрения принятых ныне правил поведения это совершенно справедливо. Губернатор (если это он) не нарушал правила поведения, получив взятку. А вот мэр, вывесив пленку со взяткой в интернете, правила нарушил.

Эдак если каждый без санкции начнет вывешивать взятки или номера счетов, так что ж будет?

Первое правило современной российской жизни: безнаказанность.

В Риме времен Нерона ни взятки, ни лихоимства, ни блуд с девочками или мальчиками, ни даже убийство не является поводом для опалы. Поводом для опалы является только желание занять место Нерона.

Как-то один сталинский директор в годы войны поселил семью в квартире, окна которой выходили на минный цех. Минные цеха часто взрывались, а после взрыва директоров часто сажали. «Лучше ты будешь мертвым, чем сыном врага народа», - сказал директор сыну.
Это был сталинский способ контроля – когда за просчеты и преступления отвечаешь собой и семьей.

Есть и другой способ контроля, принятый в рыночном обществе: когда за просчеты и преступления чиновник отвечает увольнением, а бизнесмен – уменьшением прибыли.

Оба способа по-своему действенны. Но в России сейчас - уникальный третий способ контроля, выражающийся в полном его отсутствии. В чиновники назначают по тем же принципам, по которым вербовали в агенты КГБ. Коррумпированность и некомпетентность являются не минусом, а плюсом.

А рассказ о коррумпированности и некомпетентности является предательством класса, нарушением правил игры, выносом сора из избы. Если сор из избы выносит журналист, его не слушают. Если это делает мэр, пусть неуравновешенный и самовлюбленный – его наказывают.
Вы мне скажете, что в России все-таки сажают взяточников и даже наказывают убийц. Возражу – в России не сажают тех, кто берет взятки и не наказывают тех, кто убивает людей.

Универсальный принцип управления состоит в следующем: наказание полагается только в том случае, если нижестоящий оскорбил вышестоящего. При этом совершенно не важно, что именно было сделано. Важно, кем и по отношению к кому.

Если участковый из деревни Балаково в Саратовской области убил на допросе сына соседки, с которой у него давняя вражда, участковому ничего не будет. Вся правоохранительная машина вступится за участкового не потому, что участковый велик, – он никто, он обычный сельский мужик. За него вступятся потому, что убитый рангом ниже убийцы.

Если сын министра обороны сбил женщину на дороге, ему тоже ничего не будет, потому что убитая рангом ниже убийцы. Но если, скажем, участкового собъет министр, то об участковом даже не вспомнят.

На первый взгляд может показаться, что такая система неустойчива. Это очень опасная иллюзия – ибо она принимает то, что является свойством самой системы за признак ее несовершенства. Если вы взглянете на Персию эпохи Ахеменидов, вы ужаснетесь, – что за страна, в которой сатрап Фракии воюет с сатрапом Ионии? Но на самом деле сатрап Фракии воюет с сатрапом Ионии, и поэтому они никогда не объединятся вместе против царя царей. Это не признак распада – это способ управления страной.

Принимать феодальный бардак за близящийся распад системы – это все равно, что при демократии считать признаком распада системы наличие оппозиции в парламенте. Демократическая система для функционирования нуждается в оппозиции. Та система, которая создана сейчас в России, для функционирования нуждается в безнаказанности вышестоящих.

И поэтому совершенно очевидно, что когда нижестоящий чиновник (мэр) обвинил вышестоящего (губернатора) в получении взятки по собственной инициативе или опять же по собственной инициативе заявил, что собирается баллотироваться в президенты, он нарушил как права губернатора, так и права тех, кто стоит выше мэра и губернатора, и одни лишь имеют право распоряжаться их судьбой.